(MMDL) - По кругу (СИ)

волнует, но и мою репутацию омрачаешь, и вот этого я уж точно допускать не имею права.

Впервые меня за такое короткое время и сбили с ног, и ударили, и обругали. Впечатлений хватит до конца жизни.

Очень злой я, который, кстати, оказался ниже меня теперешнего ростом, потащил меня за собой, продолжая осыпать разномастными проклятиями. За полноту его (моего) словарного запаса меня взяла гордость.

Доволочив до тонированных двойных дверей, меня практически зашвырнули в кабинет для совещаний. Двери я открыл лбом.

— Вот он, шеф, — отрапортовал другой я. — Доставлен, как Вы и просили.

Я перестал усиленно тереть лоб и посмотрел на еще одного незнакомца. Человек возвышался надо мной как скала. Не только высокий, но и широкий, он устрашал меня одним своим видом. Пушистые седые бакенбарды и оскал, обнажающий жемчужные зубы, — вот самые яркие черты его внешности.

— Садись и слушай, — приказал он.

Я безмолвно рухнул на подставленный под меня стул на колесиках. Другой я откатил меня за стол и сел рядом. Старик в самом расцвете сил грозно сверлил меня соколиными желтыми глазами, под взглядом которых что-то начало грызть меня изнутри.

— Ну что? — рыкнул он мне.

— Что, я?

— Ты, ты! А кто же еще?!

Я сидел как громом пораженный, не понимая, за что меня ругают вот уже который раз. Мое прежнее тело смотрело на меня с все той же нелюдимостью.

— Объясните мне, наконец, что происходит! — вспылил я. Любому терпению когда-нибудь приходит конец.

— А причин недостаточно, по-твоему?! Твоя дисциплина ужасна! Ты не знаешь, что такое «работать в команде»! Ты не умеешь вовремя останавливаться, всегда, как носорог, прешь напролом! От тебя ущерба больше, чем пользы! Ты отвратительный работник!..

Я прищурился и вжался в кресло, настолько страшна была эта речь.

— …Но! — Начальник взял себя в руки и успокоился. — Ты выполняешь свою работу. Всегда. А этим могут похвастаться немногие. Я приставил к тебе Невилла, — он указал на моего соседа, — для того, чтобы он за тобой следил, подстегивал в трудной ситуации, но, в основном, чтобы он туже натягивал поводок, когда ты выходишь за границы дозволенного, что ты, сорванец, делаешь слишком часто! — Он откашлялся, дабы вернуться в спокойное состояние. — А ты как на это отреагировал?

— А как я на это отреагировал?

Меня больно пихнули под ребра.

— Не ломай комедию! — вышел из себя Невилл, которого я ни секунды не видел дружелюбно настроенным.

— Ты стал еще больше выходить из-под контроля! Ты сбегаешь! Ты не оповещаешь никого, когда и куда идешь! Ты просто срываешься посреди ночи, и никакие камеры не могут тебя засечь! Ты… ты… — У старика кончились слова и слюна, и он замолчал, опустив никак не старое тело на скрипнувший стул напротив нас. — Ты — невозможен. Сколько нервов моих и сколько сил было потрачено на то, чтобы тебя, полудурка, сдерживать…

— Стойте, шеф, — перебил его тираду Невилл, озабоченно заглядывая мне в глаза. — Посмотрите: он же не в себе.

— Что значит «не в себе»?..

Меня отвернули от стола. Покопавшись в кармане, Невилл нашел маленький фонарик и посветил им мне в зрачки.

— Реакция замедлена, как после сильнодействующих лекарств. Ты что, наширялся?! — с отвращением спросил он.

— Нет, — помотал я головой.

— С ним точно что-то не в порядке. Как тебя зовут, отвечай!

— Я… я не знаю, как меня теперь зовут…я… — Внезапно меня захлестнул страх: а как меня звали до того, как я оказался здесь? Как я оказался здесь? Почему я оказался здесь? Что я делал у психиатра и как туда попал? Что было до него, что было после? Я не помнил абсолютно ничего, кроме встречи с психиатром и душа, — никаких воспоминаний из моей прежней жизни. — Я ничего не помню… — сдавленно выговорил я, хватая Невилла за рукав. Он шарахнулся назад, но вырваться не сумел. — Ничегошеньки! Как я жил до того мозгоправа?! Как…

— Шеф, у него горячка! — панически выкрикнул Невилл, заломав мне пальцы, чтобы я, наконец, его отпустил. Я вскрикнул от боли, и приступ панической атаки прошел.

Седовласый верзила нагнулся и заглянул мне в глаза.

— Нет, это не горячка. Амнезия, что ли…

--">