Ричард Макалистер Борн - Тихий голос в ночи (СИ)

простор. Не в первой... - Это кто там такой умный? Юджин, ты? - Вырисовываясь весьма чётко в колышущемся тумане, заполнявшем салон, две полосы света повернулись в сторону твиндека. - У нас пожар и полное отсутствие контроля над катером. Энергии - ноль! - Бывало и не такое! - Бывало, - почти спокойно ответил Киросава. - Но только не сейчас. - Командир! - с испугом в голосе прокричал Лорка. - В резерве всего минута на катапультирование. Уходим! - Всем приготовиться к отстрелу!! Немедленно! - скомандовал командир. - Пошли!!! Особо настраиваться к чему - то определённому для меня не стоило особой необходимости. Уже держа правую руку на рукояти механической системы АСС, я тут же дёрнул её, более руководимый не приказом, а адреналиновым отравлением заполонившем всё моё тело, одеревеневшее от страха. Далее произошёл мощный удар в грудь неимоверной силы, от которого из вдавленных к позвоночнику лёгких вышибло весь воздух. От подобных ощущений не спасали и упругие доспехи 'Сюзерена'. Ещё пребывая на краю сознания, я ощутил, как кресло вместе со мной вырвалось наружу из катера, словно выталкиваемое ураганным потоком сквозняка. Остальное осталось в кромешной тьме полного беспамятства. Сознание покинуло меня именно в тот момент, когда ложемент уже выбросило из катера и резкий рывок раскрывающихся тормозных парашютов дёрнул кресло куда - то вверх. Очнулся я лишь от странного звука, навязчиво создававшего в моём сне образ пруда с колышущимися камышами на берегу. Он настойчиво вторгался в моё сознание и при этом не давал спокойно выспаться. С особым трудом раскрыв глаза, я обнаружил, что лежу уткнувшись лбом в лицевой щиток, а дыхательная маска герметично, буквально, присосалась к моему лицу, сильно вдавившись. Вокруг была подозрительная полутьма с колышущемся потолком. Как оказалось, это были тормозные парашюты АСС (аварийная система спасения) накрывшие меня после посадки. Они - то и производили этот противный звук. Выпутавшись в конце концов и поднявшись, я попытался сориентироваться. Пейзаж окружавший меня оказался весьма мрачным и зловещим. Пепельно - серый, с насыщенным цветовым налётом ржавчины ландшафт, словно расплывался в колеблющихся потоках горячего воздуха. Раскаты грома, мгновенно следующие за яркими вспышками веерных молний, доносились до моего слуха более как внешний фактор, совершенно не завися от радиоэфира внутренней связи. А тёмная завеса, маревом спадающая с низких и безумно несущихся облаков, уходила вслед за грозой. Сумрак и полутьма очень быстро стали сменяться сносным для нормального зрения, светом. По - видимому, гроза, в которую ворвался наш катер, вместе с последовавшим за ней дождём, стала удаляться движимая силой потоков облачного фронта. Давление в скафандре было в норме, хотя явная тяжесть при каждом шаге ощущалась значительно. Воздушной смеси в ранце оставалось совсем немного, на какой - то час с четвертью. Времени, прошедшего после аварийной высадки и моего беспамятства прошло примерно около сорока минут. Вычислять подобный момент мне пришлось, вспоминая хронометраж полёта после старта и принимая во внимание примерный период приземления. Проверяя внешнюю связь, я стал посылать голосовые запросы согласно инструкции десантирования. Потратив таким образом минут пять, мне пришлось включить радиомаяк на аварийной частоте и ждать отзыва. Опасения погибнуть от гипоксии у меня были, но я всё ещё надеялся на инструкции, связь с 'Сапфиром' и внештатно - аварийный прилёт флаинга. Если постараться уменьшить потребление кислорода до самого минимального жизнеобеспечения, то возможность на спасение могла приблизиться к такому нужному и долгожданному для меня результату. Необходимо только было отыскать и приспособить место для небольшого лагеря. Продолжая осматриваться, я развернулся всем корпусом назад, туда, где в десятках метров от меня находилось отброшенное кресло полуприкрытое рваным парашютом. Словно издыхающий зверь, оно изредка покачивалось и похлопывалось огромным 'плавником' полотнища, трепещущим от порывов ветра. Чуть дальше, по курсу, где - то в метрах семистах, странное движение привлекло моё внимание. Оно не было уж столь явным и системно образным, а заставляло присматриваться к себе из - за некоего сиюминутного мелькания, возникая и тут же исчезая. Определить хоть с первичной достоверностью, что же это такое не было никакой возможности. Визирное увеличение на лицевом щитке давало --">