(Ярозор) - Пять чашек кофе (СИ)

всю свою жизнь.

— Если ты хочешь позвать меня с собой, то не выйдет — высоты боюсь, — я провела ладонью по её волосам, прижалась к ней сильнее.

Она хмыкнула, но уговаривать не стала. Вместо этого развернулась лицом ко мне, угнездилась на моих вытянутых ногах, положила руки на плечи. Чёрт, её вес вообще практически не чувствуется, несмотря на то, что я и сама достаточно худая. Я залипла, рассматривая её острые выступающие ключицы.

Она прижалась ко мне и поцеловала медленно и нежно. Слегка прикусила мою нижнюю губу. Солнце уже село, и за огромными булыжниками, из которых был выложен волнорез дикого пляжа, нас точно бы никто не увидел. Да здесь и не было никого.

Я потянула вверх её майку, под ней оказался купальный топ без бретелек. Она быстро развязала его, глядя на меня своими огромными глазами лани, обнажила маленькую грудь с острыми коричневыми сосками. Стянула с меня футболку и бельё, расстегнула мои джинсовые шорты.

Меня будто током ударило. Резко схватила её за плечи, столкнула со своих ног, перевернула на спину, уложила спиной на тонкий пляжный коврик. Она не сопротивлялась, только улыбалась как-то хитро. А мой порыв страсти вдруг прошёл, я в нерешительности замерла. Последний раз, да ровно как и все немногочисленные предыдущие, делала это с приезжей девчонкой, которую подцепила в клубе. А может, это она меня подцепила.

То было страстно и грязно, и мы обе были пьяные и изголодавшиеся. А наутро я просто ушла и больше её не видела.

Сейчас хотелось всё делать медленно и нежно. Но я не особо представляла как. Карина, продолжая улыбаться и смотреть мне в глаза, потянула вниз мои шорты вместе с трусами, вынуждая встать с неё. Быстро стянула оставшуюся одежду и с себя, достала из сумки пачку салфеток.

Я медленно провела пальцами меж её ног — она, конечно, уже была влажной. Поцеловала и обвела кончиком языка её ключицы, провела подушечками больших пальцев по соскам, поцеловала в живот. Она часто задышала, выгнулась мне навстречу. Я опустилась медленными поцелуями к её гладкому лобку, развела её ноги пошире, скользнула языком по нужному месту. Ещё раз и ещё, вниз и вверх. А она стонала и всё прогибалась в спине.

А я ещё думала, что она не в моём вкусе. Да она хренов идеал.

Она сжалась, судорожно и как-то болезненно задышала, когда я осторожно просунула два пальца. Влажная, горячая, но очень узкая, словно что-то мешает. Твою ж мать, не может быть. На моих пальцах пятна крови. Я только что лишила невинности дочку священника.

— Что? — она вымученно улыбнулась мне.

— Почему не сказала?

Она пожала плечами, отвернулась.

— Карин…

Довести её до разрядки теперь дело принципа для меня. Снова скользнула языком, погладила её бедра, услышала тихие стоны. Вскоре она снова выгнулась, резко дёрнулась, судорожно вдохнула и выдохнула. И только тогда я отстранилась и прижала её к себе, а она положила голову мне на грудь.

***

— Да не бойся, верёвка крепкая. Всю ночь гастарбайтеры в подвале плели, — смеялся молодой инструктор, подводя меня к краю обрыва — туда, где на дне ущелья бежит горная река.

Я помахала рукой и послала воздушный поцелуй Карине, закрыла глаза и с диким визгом полетела вниз. Я больше ничего не боюсь.

--">