(selena_snow) - Чертополох (СИ)

незамысловатую хоть и сытую жизнь в Новгородской губернии.

В Петербурге всё было иначе. Полгода они с отцом провели ожидая решения на поданное ими в кадетский корпус прошение о зачислении Алёши в кадеты. Жили на постоялом дворе, сняв угол за перегородкой. И тогда-то впервые узнал Алёша, что отец его беден. Несмотря на то, что семья была приучена жить в скромности и оба они на всём экономили, взятых с собой денег всё равно не хватило. К весне они были вынуждены по частям начать продавать зимнюю одежду.

Андрей Аракчеев сдался раньше, чем его сын и стал собираться обратно домой. Алёша же каждый день начинал с мольбы задержаться ещё на денёк.

— Пожалуйста, батюшка, ещё сегодня, я чувствую, может прийти ответ!

Будучи человеком темперамента вялого и апатичного, Андрей Алексеевич поддавался на уговоры и только вздыхал, думая, что ещё через день им будет просто нечего есть. Он удивлялся только, откуда у его тринадцатилетнего сына столько недетского упорства, доходящего до упрямства.

Никогда Алёша не забывал того дня, когда они с отцом, ходили к Александро-Невской лавре, где вместе с нищими дожидались выхода митрополита.

Андрей Андреевич тогда робко подошёл к дверям храма и попросил доложить его Высокопреосвященству, что с ним хочет поговорить дворянин.

Дворянин…волшебное слово! Митрополит согласился принять их. А услышав рассказ об бедственном их положении, повелел выдать казначею для дворянина Аракчеева рубль серебром. На этот рубль они прожили вместе с их служителем больше недели.

19 июля они шли в кадетский корпус в последний раз. Денег не оставалось и Андрей Андреевич принял решение возвращаться домой. И совершилось чудо. Судьба то ли сжалилась над несчастным ребёнком, то ли упорство, с которым Аракчеевы ходили каждый день и стояли на ступеньках директорской лестницы наконец-то тронуло директора, но в то утро он вдруг остановился и внимательно посмотрел на своих просителей. И спросил кто они и от чего тут стоят.

— Ваше превосходительство! Моя фамилия Аракчеев! Андрей Аракчеев, и я молю вас, примите моего Алёшу в кадеты! Мы ждать более не можем, потому что придётся нам умереть с голоду… Всю жизнь будем молиться за здоровье вашего превосходительства! Сжальтесь над мальчонкой…умрёт с горя и я вместе с ним!

Алёша же, услышав эти отцовские речи, не выдержал и расплакался. Директор же посмотрел на них, вернулся к себе в кабинет и через несколько минут вышел с запиской.

— Ты принят в корпус. Ступай с этим канцелярию.

И протянул Алёше записку.

Мечта сбылась.

Уезжая домой и прощаясь с сыном, Андрей Андреевич обнял его на прощание и сказал:

— Ну, учись теперь хорошо. И не забывай — твоё это было желание!

Тяжело было расставаться с отцом. Но грусть от расставания с семьёй была несравнима с тем, что ожидало его впереди. А впереди была учёба и жизнь в кадетском корпусе, и жизнь эта оказалась совсем не такой, какой представлял её себе восторженный деревенский мальчик, грезивший о красивых красных мундирах и благородных друзьях, похожих на братьев Корсаковых.

Годы, проведённые в кадетском корпусе, стали для Алёши первой жизненной школой. Вот только уроки, которые он из неё извлёк оказались слишком жестокими и при этом воспоминания о них не могли уже сгладить ни время, ни последующие за этим достижения и блага.

Всех учеников зависимо от их происхождения могли подвергнуть телесным наказаниям, но наказания эти были ничто в сравнении с теми издевательствами, которые подростки чинили друг над другом.

В родительском доме Алёша практически не знал розог, прежде всего потому что по характеру своему с детства был послушным и серьёзным. Он рано приучился помогать родителям по дому, был некапризен, аккуратен, никогда не дерзил, учился всегда прилежно. У Андрея Андреевича просто не было поводов наказывать сына.

Таким образом строгая дисциплина и распорядки в кадетском корпусе сами по себе не были для мальчика тяжелы.

Настоящим испытанием, к которому он оказался совсем не готов, стала всеобщая ненависть, которую поголовно стали испытывать к Алёше воспитанники практически с первого дня.

Причин этой ненависти было две. Первая и

--">