(Веллет) - Учитель музыки (СИ)

========== Часть 1 ==========

Финдарато оступился и с трудом удержался от проявления чувств, а точнее — от грубого ругательства. Место, куда его занесло, ему совсем не нравилось. Молодой эльда с тоской огляделся — и угораздило же его «сэкономить» на наземном транспорте!

Финроду казалось, что он точно помнит, как ехал от метро, и направился он в ту сторону, памятуя, что несколько остановок — это не так уж много, но путь неожиданно привел его вовсе не к подземке, а в какой-то незнакомый район, где было грязно и темно. Фонари почти не горели, а под ногами что-то похрустывало — то ли мелкие камешки, то ли битое стекло, не разберешь. Убраться отсюда — и побыстрее — очень хотелось, но темнота окончательно сгустилась, а еще Финрод не видел ни одной остановки: улочки были мелкими и какими-то кривыми, зато дворы — огромными. Хотелось бы сказать, что тихими, но нет — Финдарато слышал, что, несмотря на позднее время, жизнь здесь протекает довольно активно и бурно. Откуда-то доносился рев мотора и громкий смех, еще где-то пели и звенели стеклом. Пьяный женский голос что-то упоенно-матерно восклицал.

Финдарато перехватил футляр со скрипкой поудобнее и стал ступать еще медленнее. В голове мелькнула отчаянная мысль — вернуться! Но здравый смысл подсказывал, что даже если удастся найти дорогу обратно, то транспорт к тому времени точно ходить перестанет, а если уж совсем не повезет — еще и метро закроется.

Асфальт здесь был разбитым, старым. Тусклый желтоватый отблеск фонаря виднелся далеко впереди, и эльда прищурился, глядя под ноги. Ступать приходилось осторожно, поскольку понять, что под ногами — тень, лужа или яма, — было нельзя. Огибая темное пятно, Финрод скорее почувствовал, чем услышал знакомый звук, и все-таки выругался. Пока обходил что-то непонятное, умудрился вляпаться в лужу…

В этот момент Финдарато перестал беречь ботинки и брюки, и пошел смелее, притормаживая только тогда, когда действительно опасался, что упадет на неровном асфальте, к тому же фонарь все приближался, и дорога становилась светлей, но вместе с этим угасала надежда — за фонарем улица тянулась дальше, мрачная и унылая.

Финрод остановился в рассеянном круге желтоватого света и растерянно огляделся, уже почти примирившись с мыслью, что сначала его ожидает долгий и неприятный путь назад, к точке, из которой вышел, а потом еще попытки разыскать метро — любое, лишь бы попасть в вожделенную сухую и теплую подземку. На улице не было холодно, но вечерняя влажность и прохладный, уже по-настоящему осенний ветер заставляли ежиться в тонком пальто.

Финдарато тоскливо посмотрел назад, потом так же тоскливо — вперед, и принял решение. Где-то невдалеке, казалось, раздается шум. Эльда прикинул — не больше квартала. Оставалась еще надежда, что там более оживленная улица. Ну, а если нет… А если нет, тогда ничего не поделаешь, придется повернуть обратно.

Некоторая определенность немного взбодрила, и Финрод уже немного бодрее отправился на звук. Вот только после света в сумерках под ногами уже ничего было не разобрать. Однако принятое решение подталкивало и на более решительные действия. Молодой эльда со вздохом вытащил из кармана пальто мобильник и посветил вниз.

Конечно, это было откровенно плохой идеей, но мысль о том, что скоро все мучения, возможно, окончатся, придала сил.

Вот только грустно было осознавать, что все эти мучения абсолютно напрасны. Еще несколько часов назад молодой эльда ехал в отдаленный район Тириона, стараясь не растерять по пути вдохновения и приветливости, которые всегда были ему присущи. Однако сейчас, когда для всей страны настали нелегкие времена, сохранять оптимизм и веру в будущее было нелегко. Арафинвэ — еще вчера уважаемый и почетный партийный деятель — после перестройки оказался в опале. Грязный скандал, в котором мелькало и его имя, прогремел на весь Аман, и многие вчерашние друзья шарахались от него, как от искаженного. Финрод отлично помнил ночь, когда пьяный и заплаканный отец кричал, что вернет себе честь и уважение, но с тех пор минуло несколько месяцев… Арафинвэ и впрямь делал все возможное и невозможное, чтобы обелить себя и семью, и старший сын поддерживал его, как мог, но ведь жить-то надо здесь и сейчас, однако… Однако было не на что. Все сбережения в ценных бумагах обесценились

--">