(Сын Дракона) - Любовь правил не соблюдает (СИ)

качеств хватило бы на то, чтобы сделать сосуществование на одном небольшом пространстве невыносимым, но…

Лань Сичэнь опровергал все то, что Мэн Яо потом и кровью вписал в свои каноны. Он ничего не требовал, более того, даже ничего не просил, равно опасаясь стеснить и навлечь беду. Он не выказывал ни брезгливости, ни превосходства, на которое — это следовало признать, наступив на горло собственной гордости — все-таки имел полное право. Он светло улыбался и не скупился на слова благодарности. В какой-то момент Мэн Яо даже поймал себя на малодушной мысли, что он просто сошел с ума и выдумал себе таинственного и безупречно прекрасного друга.

Горькую улыбку ему пришлось спрятать: его гость, который оказался вполне ожидаемо неприспособлен ко многим бытовым делам, как человек проявлял недюжинную проницательность. По крайней мере, он, стоило ему немного прийти в себя после нанесенных его телу ран и ожогов, с легкостью распознавал, когда Яо предлагал что-то от души, а что-то только из вежливости, или когда тот и правда был полон сил, а когда лишь притворялся. Вот и в улыбках Мэн Яо Лань Сичэнь научился разбираться, интуитивно отличая искреннюю от вежливой — и, несомненно, угадал бы и горькую. А затем наверняка спросил бы о причине, и Яо не знал бы, что ему ответить. Разве что пошутить над самим собой: мол, впервые, став взрослым, умудрился на целое мгновение поверить, что у него появился искренний друг, пусть даже и выдуманный.

Время шло, и они притерлись друг к другу. Гость все еще смущался, что пользы от него в хозяйстве никакой, а Мэн Яо радовался про себя, что правила Гусу Лань запрещают есть мясо и пить вино. Люди из Цишань Вэнь все еще рыскали по округе, приглядываясь, прислушиваясь и расспрашивая, и Яо совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь донес им, что в его доме внезапно завелись лишние деньги, да и покупки значительно увеличились.

Мэн Яо, глядя на своего гостя, даже стал задумываться, действительно ли тот уникален, или же ему самому просто не повезло с предыдущим опытом. Возможно ли вообразить такое, что, если бы его отцом был не глава Цзинь, а глава Лань, его никто не спустил бы с лестницы, а приняли пусть даже и не с распростертыми объятиями, но по справедливости? Хотя, если они и правда там все такие благостные, то вряд ли кто-то из них бывал в ивовых домах.

А Лань Сичэнь, чья проницательность не распространялась так далеко, не замечал, что ломает чужую тщательно выстроенную систему мира. Он рассказывал об учебе в родном ордене, о правилах и распорядке с такой любовью, что Яо ловил себя на мысли, что даже пробуждение в пять утра было бы не столь ужасной платой за обитание в таком спокойном месте и обучение у лучших мастеров.

Мэн Яо сам не заметил, как однажды в ответ на очередные воспоминания своего гостя признался, что тоже пытался выучиться на заклинателя. Большую часть жизни он старался не говорить об этом: в свое время ему порядочно досталось от мальчишек, живших по соседству и знавших, что его мать тратит все средства на пособия и преподавателей. Результата не было почти никакого, и насмешки становились все более и более жестокими. Особенно горько переносить их стало тогда, когда Яо уже и сам осознал, что они делают что-то не так, и только мама продолжала истово верить.

Но признаться Лань Сичэню оказалось неожиданно легко. Тот, казалось, вообще не умел осуждать и даже своих преследователей не поминал ни единым дурным словом. Узнав же о старых попытках Мэн Яо ступить на путь заклинателя, он только радостно оживился. Порывисто протянул руку, почти коснувшись чужого запястья, и лишь в последний момент отдернул пальцы, смущенно спросив:

— Я могу… дотронуться до тебя?

Яо не сумел сдержать улыбки, на сей раз вполне искренней. Среди множества правил Гусу Лань, как он уже успел узнать, имелся и запрет на прикосновения к другим людям. Лань Сичэнь, казалось, тщательно выполнял все заветы своего ордена, однако если раннее пробуждение или воздержание в еде давались ему без труда, то за своими руками ему приходилось следить очень внимательно. Мэн Яо со своей наблюдательностью не раз и не два ловил гостя на том, что он прячет ладони в складках одежды или сцепляет их за спиной, словно насильно лишая себя возможности дотронуться до другого человека.

Чтобы не смущать Лань Сичэня еще больше, Яо

--">