Варя Добросёлова , (RinaCat) - Поющие под дождем (СИ)

некогда бывшее человеком, задрожало еще сильнее, боль из-за содранной, висевшей лоскутами кожи лишила его возможности думать, теперь оно могло только бояться и ненавидеть. Тот ДРУГОЙ начал его жрать, когда оно было ещё живым. Тот ДРУГОЙ оставил ему жизнь и одну необглоданную руку, чтобы оно могло схватить и растерзать обидчика. Если эта девушка наклонится, оно вцепится ей в горло. А она наклонится, потому что захочет посмотреть на него, на то, что от него осталось.

Шики Рёги смотрела на окровавленную груду мяса и костей, схороненную между контейнерами. Белки уставившихся на нее глаз были слишком яркими для черепа, с которого была полностью содрана кожа. Правая рука, которая подрагивала в грязи и крови — слишком белой и целой. Она была женской: с аккуратным маникюром, заостренными накрашенными ногтями. Эта рука поднялась и потянулась к ней.

- Гляди, оно хочет поздороваться, - губы девушки изогнулись в улыбке, голос звучал хрипло и низко. Она шагнула вперед и встала перед мертвецом на колени, пачкая кимоно в крови. Она медленно протянула ему руку. - Его убийца передает нам привет, Шики. Как думаешь, оно узнало нас?

Но почти-мертвец тянулся к её лицу, к горлу, ему не было дела до протянутой руки. Шики Рёги, девушка в кимоно, запрокинув голову назад, засмеялась. Тогда пальцы вцепились в то, до чего смогли дотянуться, в её запястье, пытаясь достать до предплечья под неудобным тесным рукавом, вонзить ногти в кожу, соскрести плоть и достать до костей. Шики продолжала смеяться. Она стояла на коленях перед трупом, протягивая ему руку, будто помогая ему подняться, терпела боль и смеялась. Вдруг оборвав смех, она встала и рванула руку из пальцев полу-трупа. Он не отцеплялся, поэтому девушка наступила на его обезображенную грудь подошвой дзори и дёрнула руку на себя.

- Отцепись, - что-то хрустнуло под ее ногой, и лапа чудовища наконец разжалась. Ниже в подворотне раздался крик ужаса. Кто-то увидел кровь.

Теперь труп лежал неподвижно, а Шики начала бить дрожь. Прижав пораненную руку к себе, она повернулась и пошла прочь. Обернувшись и взглянув на жертву в последний раз, она увидела цепочку следов и, сняв дзори, взяла их в руку.

«Ты помнишь только то, что хочешь помнить, Шики, - сказал мальчишеский голос в её подсознании. - Ты принимаешь за свои только те чувства, которые кажутся тебе правильными. Остальное, то с чем ты не в силах примириться, достается мне. Но ты не сможешь отказаться от него, Шики. Ты не сможешь избавиться от своих чувств к Кокуто Микии. Для этого тебе придется его убить».

- Замолчи. Заткнись. Умри. Сдохни!

Девушка в испачканном кимоно и кожаной куртке шла босиком по выложенной камнями дорожке, прижимая левую руку к животу. В правой она держала обувь. Ее лицо было отстраненным, а глаза пустыми.

«Что с твоей рукой, Шики?» - голос ШИКИ вырвал её из забытья.

Взгляд девушки стал осмысленным и настороженным, как у застигнутого врасплох оленя. Шики огляделась. Она была в бамбуковой роще рядом с поместьем.

«Не знаю. Что случилось, ШИКИ? Это произошло опять? - сердце заходилось от волнения. Бросив дзори на землю, Шики обулась. На подоле кимоно опять были кровавые пятна. - ШИКИ… Ты убил кого-то?»

Она задрала рукав, обломки окрашенных красным лаком ногтей ещё торчали из раны. Вытащив их, она с омерзением их отбросила от себя. Постояв еще несколько секунд, Шики побрела к поместью.

«Не хочу ничего знать, ШИКИ. Не говори мне ничего».

IV

Март, 1996 год.

Сузогири Акитака смотрел, как юная наследница дома Рёги, присев на корточки рядом искусственным прудом, играла с рыбками. Она запустила в воду левую ладонь и ждала, когда они подплывут ближе, затем резко сжимала кулак, но только распугивала их. Декоративные рыбки с алой полосой на спинке были слишком проворны и всякий раз ускользали. Её ладонь покраснела от холода, но девушка этого не замечала. Растопырив пальцы она проводила кистью по воде, позволяя рыбкам проплывать меж ее пальцев. Начал накрапывать дождь. С каждым ударом бамбукового желоба «отпугивателя птиц» капли становились всё крупнее и чаще, но девушка в красном как кровь кимоно сидела на прежнем месте и улыбалась безмятежной и отстраненной улыбкой. Взгляд её, как обычно, был погружен в себя, она не заметила, как

--">