Михаил Иванович Казьмин - Пропавшая кузина

Штейнгафт в свое время прослушал несколько лекций Левенгаупта и даже поучаствовал в паре семинаров, проводившихся великим ученым, поэтому посчитал себя вправе написать профессору рекомендательное письмо, где даже за тщательно подобранными и максимально аккуратными формулировками видно было стремление выставить меня в наиболее выгодном свете. Что ж, я от души поблагодарил доктора, тем более, его письмо давало мне железный повод лично встретиться с Левенгауптом еще до начала занятий. И уж я-то этим поводом воспользуюсь, даже не извольте сомневаться!

…Но основным моим занятием в остававшиеся до отбытия из Москвы дни стали регулярные упражнения с шашкой. После предъявления записки от дяди отставной терский есаул Турчанинов взялся за мое обучение со всей серьезностью и ответственностью, заявив, что учить племянника генерала Левского (а иначе он дядю и не называл) для него большая честь. Впрочем, это никак не мешало есаулу говорить мне «ты». Учителем Турчанинов оказался замечательным, не только отрабатывая со мной разные приемы обращения с шашкой, но и объясняя по ходу занятий смысл этих приемов.

— Шашка, она для боя оружие, не для поединка. Видишь, гарды нет? В поединке это плохо, рука открыта, а в бою, наоборот, хорошо. Хватаешь и обнажаешь не глядя. Опять же, саблю как носят? Лезвием вниз, да еще в железных ножнах. Стало быть, пока носят — лезвие тупится. Перед поединком недруг его уж всяко наточит, а в бою ты врага можешь поймать и при ненаточенном. А у шашки ножны деревянные, да носят ее лезвием вверх, так что точить ее нужно куда реже. Твою-то точить и вовсе не надобно, править только. А вот ежели тебе придется с кем один на один драться, а у него сабля, ты, главное, не дай ему сразу тебя рубануть, да и потом больше закрывайся да уходи от его ударов. Не назад пяться, а по кругу, по кругу обходи. Сам его старайся хоть касанием достать, с твоим-то клинком все рана будет. Два-три касания — и он уже ослабнет, тут ты его и прикончишь. Больше ежели достанешь — и приканчивать не надо, держи его на расстоянии, да подожди, пока он кровью истечет и сам свалится. А в оружную руку уязвишь неприятеля, так не тяни и добивай его быстрее.

Вот это я понимаю! Никакого чистоплюйства, зато здорового прагматизма хоть отбавляй! Сразу видно, человек привык к настоящей войне, а не к ритуальным поединкам. Впрочем, к настоящим тренировкам, точнее, к их проведению, есаул привык тоже. В подтверждение своих слов он дал мне саблю, сам встал против меня с шашкой, и весь наш бой прошел в полном соответствии с его учением. Турчанинов замотал меня постоянными уклонениями от моих ударов, а потом быстро провел серию уколов, завершив ее хлестким и сильным рубящим ударом по плечу. Мастер, что тут скажешь…

В общем, шашкой я, благодаря такому учителю, пользуюсь уже почти вполне уверенно и свободно, но беру ее с собой, буду хоть сам заниматься, тем более, есаул показал мне, что и как нужно отрабатывать, причем отрабатывать регулярно, чтобы не терять приобретенные навыки. А еще мой инструктор сделал мне на прощание полезный подарок — шашку в учебном исполнении. По размеру и даже по весу от моей она практически ничем не отличалась, но изготовлена была из простой стали, да вдобавок с затупленным клинком. Крайне необходимая вещь, если найду, с кем учебные поединки проводить. Честно говоря, я пытался есаулу за эту шашку заплатить, но он и слушать меня не стал.

— Спрячь свои деньги, — отмахнулся Турчанинов. — За учение ты заплатил, и это по справедливости. А подарком моим я по справедливости отдаю хоть часть своего долга твоему дяде. Если бы не генерал Левской, я бы давно кормил могильных червей, да и вся моя полусотня со мною вместе…

Ну и последним, что я успел еще сделать в Москве, было исполнение идеи, пришедшей мне в голову в тот черный день, когда погибла Аглая. Заявившись в мастерскую нашего домашнего умельца на все руки Пахома Загладина, я поинтересовался наличием в его запасах железной проволоки, а когда таковая нашлась, вооружился молотком, зубилом, напильником, клещами и принялся за дело. Пахом, поначалу испытав легкий культурный шок (ну как же, боярич по доброй воле ремесленничать изволит!), с потрясением своим быстро справился, еще быстрее сообразил, чего именно я хочу добиться, и начал активно мне помогать, а через неполный час помогал уже я ему, потому что на моей стороне было только представление о будущем изделии, а на стороне Пахома — --">