Элис Винтер - Помнить (СИ)

спине и дрожью пальцев. Так пах мужчина, что когда-то был в ее жизни, вспоминает она. Мужчина, перевернувший все с ног на голову, но почему-то оставивший ее. Голова болит все сильнее, и Тина сжимает виски, отбрасывая шарф. В забытой коробке начинает что-то стучать, и она достает нетерпеливо вибрирующий продолговатый футляр. Крышка его тут же слетает, и в руку сама собой прыгает лакированная палочка с удобной ручкой.

– Что… – хрипло произносит Тина. Почему-то все кажется таким знакомым, но в тоже время слишком фантастическим.

Она поднимается и на нетвердых ногах подходит к окну. К горлу подкатывает тошнота. Отбросив палочку, Тина забивается в угол комнаты, обхватив голову руками, и сползает по стене на пол. Перед глазами все плывет, сливаясь в яркий белый свет, от которого становится только хуже. Она сходит с ума?

– Кто вы?

– А вы?

Яркая вспышка перед глазами, от которой перехватывает дыхание. Что это? Воспоминание? Или она бредит? Тина отрывисто хватает воздух ртом, раскачиваясь из стороны в сторону. Голова болит так нестерпимо, что кажется еще секунда и она упадет в обморок от боли.

– …люди меняются. Я изменился. Мне так кажется.

Ее обдает холодным потом. Челка тут же прилипает ко лбу. Сердце бьется все чаще, и с каждым его ударом внутри что-то разбивается. Тина даже слышит этот звон, физически чувствует трещины. Он похож на перелив колокольчиков. Такие висели у нее над кроватью в детстве. Взгляд расфокусирован, и все, что она видит – мельтешение черных точек перед глазами. А затем ее настигает новая вспышка.

– …это твоя фотография из одной газеты. Знаешь, у тебя тут глаза такие необычные. И в жизни они такие же, Тина, как будто огонек в воде. В темной воде. Такие глаза я видел только…

Тина обхватывает себя руками и без сил падает на пол. Она прижимается щекой к холодным доскам, чувствуя соленые слезы на губах. Даже не заметила, что плачет. Тихий мужской голос отзывается эхом в голове.

– У саламандры. Как у саламандры, – выдыхает она, вторя ему, прежде чем провалиться в спасительную тьму.

***

Судорожно вдохнув, Тина приходит в себя. Она с трудом поднимается, чувствуя боль во всем теле. За окном уже поздняя ночь. Сквозь иссиня-черную мглу виднеется размытый свет редких фонарей, высвечивающий квадратики брусчатки. Тина садится на кровать, оборачивая вокруг шеи полосатый шарф.

– Как ты мог, Ньют…

После того, что случилось в склепе Лестрейнджей, стало очевидно – в этом сопротивлении невозможно занимать нейтральную сторону. Грин-де-Вальда нужно было остановить любой ценой. После Хогвартса Тина по просьбе Министерства магии вернулась в Америку, чтобы стать связующим звеном между волшебниками Англии и МАКУСА. Но Пиквери и близко не подпускала ее к секретным данным, хотя, казалось бы, она уже доказала свою преданность.

Тина не находила себе места. Сама мысль о том, что она бездействует, пока где-то на свободе опасный преступник, приводила ее в бешенство. О том, что к Грин-де-Вальду примкнула Куинни, она старалась не думать вовсе. Это было слишком больно. Ньют остался в Хогвартсе помогать Дамблдору найти способ разрушить клятву, и все, что у них было – редкие письма. Тина много раз хотела все бросить, и приехать, но Ньюту каждый раз удавалось уговорить ее не горячиться. В такие дни она особенно сильно скучала по нему. И хотя Тина понимала, что выбрала самое неподходящее время для того, чтобы влюбиться, она ничего не могла с собой поделать. Ньют стал ей слишком дорог.

В один из дней, спустя пару месяцев после событий в Париже, она вернулась домой, где застала Ньюта. Это насторожило ее, но он заверил, что все в порядке, он просто соскучился. И вызвался заварить чай.

– Как продвигаются поиски Дамблдора? – спросила тогда она.

Пожав плечами, Ньют не ответил на вопрос, лишь пробормотал:

– Пей свой чай. Поговорим потом.

Он выглядел слишком странным. Даже для него. Но Тина была так рада их встрече, что, казалось, словно не замечала этого.

– Что это за чай такой? Довольно странный вкус, – язык немного щипало.

– Английский, – коротко ответил Ньют и отвел глаза.

Пожав плечами, Тина сделала еще один глоток, и тут же поперхнулась, ощущая,

--">