Евгений Юрьевич Резвухин - Город. Хроника осады

Евгений Резвухин Город. Хроника осады

Пролог. Огни в ночи

Крепость Ника. 20 июня 1853 г. ок 3-00

Понимая, что отрывок перечитан в третий раз, а нить повествования окончательно потеряна, Владимир Керенский отбрасывает книгу. Дешевое бульварное чтиво в мягкой обложке, шурша страницами, падает на стол. Очередной бестселлер от Джека Ньютона продолжает скалить дежурному офицеру вампирские клыки. Готский ширпотреб, купленный на железнодорожном вокзала во время ожидания паровоза.

В крепостных переходах темно и сыро, а в столь позднее время еще и до жути тихо. После службы в Нике Ньютонские ужастики сущая колыбельная. Редко-редко загремят сапоги дневального или клацнет, сотрясая стены от бункера до крыши, железный замок. Владимир сидит, едва окутываемый светом свечи, что заливает воском край стола.

Довольно небрежный, заросшей жесткой щетиной мужчина средних лет. Зеленый китель с погонами штабс-капитана накинут на спинку стула. Сам Керенский сидит в затасканной, грязной майке, бывшей некогда белой. Шашка и наган вместе с поясом вообще сброшены и лежат подобные мусору подле тумбы.

Дальний царский гарнизон, что еще говорить. С дисциплиной тут не строго, курортом не пахнет, но служба проходит тихо. Начальство приезжает редко, штаб полка, и тот, расположен в добрых тридцати километрах. Почитай стоит крепость у самой границы государевых земель. Готия, капиталистический гигант совсем рядом, дышит на Симерию испарениями заводов как Змей Горыныч. Весь участок фронта в десять километров, непомерный для одного батальона, гарнизон должен держать верным сторожевым псом. На самой (тьфу-тьфу) крайний случай неподалеку, в городишке Ольховое стоят драгуны полковника Швецова.

– Ээээ, Володя, – слышит Керенский гортанный голос, сильно коверкающий слова. – Что такой тоскливый, а?

По коридору к дежурке выходит, сонно пошатываясь, мужчина в папахе и неизменном черном кафтане с длинными рукавами. Шамиля Сусоев вроде из рода курхских шахов, поныне хранящих верность царскому престолу. А глянешь, сущий разбойник, спустившийся с гор башибузук. Образу предает дикость очень густая борода, в купе со сросшимися бровями и вовсе чуть не скрывающая все лицо.

– Оглянитесь вокруг, милейший князь, – дежурный растирает красные глаза и шкрябает ногтями давно не стриженные волосы. – Один бетон. Какое тут веселье.

Ладно, хоть на что-то книженция сгодится. Оторвав нещадно страницу, штабс-капитан высыпает из кисета табак, тут же замурлыкав котом от приятного аромата.

– Видно что-то? – неразборчиво, с самокруткой в зубах, говорит Владимир, перегибаясь через стол, что бы прикурить от огрызка свечи.

– Тихо, командир, – мрачно отзывается Шамиль, садясь напротив. – Как в гробу.

– Ну, вот и хорошо, – улыбнувшись, громко выдает Керенский, быстро заволакиваемый дымом.

Сусоева с его молодцами присылают в крепость неделю назад. Лучших разведчиков в полку нет, а время ой какое неспокойное. Тихо. Нет, не хорошо это, не прав штабс-капитан. Чуть не месяц готы царя за усы дергают. То аэроплан воздушное пространство нарушит, то маячат у границы, как специально напрашиваясь. А тут вдруг, словно по взмаху руки, будто и нет никого.

– Чаю бы, – тихо, уставшим голосом говорит курх, откидываясь на спинку стула.

– А это мы сейчас организуем, – в отличие от разведчика дежурный наоборот весел. – Только связь с постами проверю. Минуту.

Он крутит ручку вызова на аппарате и зажимает тангенту.

– "Дозор", "Дозор", я "Крот", – вызывает штабс-капитан.

С высоты холма орудия крепости Ника контролируют почти все подходы. Разве только по балке можно незаметно проскочить и обойти укрепления севернее. Но и там предполагаемый противник наткнется на хорошо укрытый железобетонный дот. Однако с той стороны трубки тишина, "Дозор" молчит.

Чертыхнувшись, Керенский пробует еще раз. И снова гнетущая тишина в эфире.

– Уснули они там что ли? – Владимир начинает терять терпение, отчаянно тарахтит ручка вызова. – "Дозор". "Дозор", сучье вы отребье! Ааа, будь им неладно.

Офицер с раздражением бросает трубку. Теперь нужно толкать смену и гнать через поля в балку. Скажет потом Данилов спасибо.

– Эээ, – подает голос Шамиль, – не кипятись начальника, пусть чайник лучше кипит, да. Пойду, поставлю, чаю попьем.