(Herr_Goth) , (Professor Gorthaur) - Про Саурона и наглого нолдо (СИ)

========== Часть 1 ==========

Однажды, когда армия мертвецов так и не пришла Арагорну сыну Араторна на помощь, а Эовин не одержала победу над Королём-Чародеем, Средиземье пало к ногам Саурона. С тех пор минуло много лет. Последние эльфы вернулись в Аман, а оставшиеся немногие телэри были рассеяны по лесам и разобщены, число их год от года сокращалось. Саурон жёсткой рукой объединил все земли Средиземья, от Гондора до Шира, и все свободные некогда народы служили ему, платили налоги или поставляли в сердце империи, Мордор, различные товары. Внутри неё шла торговля, и в целом Средиземье под правлением Саурона скорее процветало, чем разрушалось. Тёмный Властелин строил высокие цитадели на своих форпостах, налаживал торговлю и связи и всячески приумножал богатства этих земель. Лучшие мастера из гномов и людей гранили для его казны кристаллы и отливали золото, серебро и сталь, и Владыка Тьмы мог быть собой доволен. Гортхаур защищал порабощённые им народы от других опасностей и набегов кочевников с юга и севера. Словом, жизнь в Гондоре и Мордоре, быть может, и не была похожа на Валинор, но она уж точно была лучше, чем раньше.

И только последние эльфы причиняли ему, Владыке Тьмы, неудобства. Конечно, он стал беспримерно силён и мог бы легко не обращать внимания на дела горстки выживших остроухих. Но обширные леса вырубались, а эльфы, лишавшиеся крова, стекались в города, где занимались трудом, честным или не очень. И со временем они окончательно слились бы с прочими народами. По крайней мере, так считал Саурон. Скоро ему предстояло принять в Минас-Тирите, заново отстроенном, сияющем и белокаменном, посланников из Харада, и он готовился им продемонстрировать свои мощь и богатство. Ещё совсем недавно город прочёсывали его чёрные всадники и осматривали бургомистр и несколько его советников, чтобы скорее достроить недостроенное, починить сломанное и украсить его к приезду Саурона и южных купцов. Саурон, явившись накануне, с наслаждением взирал и на извилистые улицы, и на вечерние газовые фонари, что освещали путь, и на богатые лавки, и на высокие шпили дворца. Единственным, что смутило его взор, была тощая фигурка в рваном плаще, замеченная им на городском рынке.

Увидев богато одетых всадников, фигура эта кинулась к ним, выпрашивая у господ монеты.

— Дайте что-нибудь поесть, господин, немного мелочи на еду, пожалуйста… — Однако, разглядев, что перед ним не просто богатый всадник, а представитель власти, эльф-попрошайка испуганно юркнул в ближайшую подворотню.

Саурон недовольно скривился. Подозвал советника.

— Вели, мой дорогой, твоей страже назавтра ещё раз проехать по городу, особенно по бедным мелким улочкам, и схватить, хоть на время, всех бродяг и попрошаек. Запереть их в подвале городской ратуши. Потом разобраться: наверняка среди них сплошь воры и убийцы. Преступников заточить в темницы, бродяг отправить работать в шахты. Ясно?

Советник подобострастно улыбнулся.

— С вами, мой Властелин, народ не знает ни бедности, ни нужды. Последний крестьянин — и тот, наторговав на ярмарке, может купить себе хоть дорогой материи, хоть хорошего коня и остаться в прибытке. А тех, кто приезжает из других мест, мы берём на работу в кузницы или мастерские и всем даём кров и дом, не говоря о еде. Поэтому бродяги если и появляются, то пришлые. Их совсем почти нет, уверяю вас.

— Да? — нахмурился Саурон. — А это тогда что?

Он намеревался указать человеку на бродяжку, но того и след простыл.

— То просто тень мелькнула под фонарём, — уверял советник. — Может, кошка или оторвавшаяся от привязи собака…

Саурон, хоть и кивнул, но недовольно нахмурился и уверен был в том, что видел. А наутро его ждала новая встреча. Он собрался выехать заранее ради встречи с караваном купцов из Харада. Надев богатые, расшитые алым с золотом одежды и убрав огненные локоны в сложную причёску, дополнил образ венцом из золотых, украшенных рубинами роз и выехал с малым числом охраны из Минас-Тирита. Майа даже не удивился, когда на одной из улочек снова увидел бредущую худенькую фигурку в плаще. Теперь, при свете дня, он явно мог разглядеть, что бродяжка — эльф, а через прорехи плаща видно истасканную и потемневшую от грязи рубаху, которая тоже протёрлась на плечах и на локтях, и измаранное личико, и остренькие

--">