Иван Владимирович Магазинников - Печать Змея

он к остальным.

— Это точно, — отозвался хеонец и выжал из себя подобие улыбки.

— А что за жрецы?

— Обычные, — пожал плечами Лабаз, — всякие есть: и худые и толстые, и бритые и волосатые. Мне с ними воды не пить и в одном стогу не лежать. За главного у них такой… морда белая, глаза красные, и весь в бородавках, что твоя жаба. Брр, — он аж передернулся.

— Ясно, — с деланным безразличием отозвался Айвен. Печать Змея молчала, не чувствуя лжи, и он несколько расслабился.

— В комнату тебя проводит Сигмур, а ужин я прикажу тебе прямо туда подать. Слугу своего куда определишь? Можно в сарай, к собакам…

— Не надо, кто его знает, чего они там жрут?

— Собаки?

— Гоблины. Может, ему и свежая собачатина за деликатес будет? Пусть со мной останется.

— Это верно. Отдыхай, а в путь мы двинемся послезавтра с утра, — старший передал Айвена буквально на руки хеонцу. Осторожно поддерживая еще не окрепшего юношу, тот повел его во внутрь дома.

Хныга же пошел вместе с остальными, определять Каббра в конюшню.

Выделенная им комната оказалась совсем крохотной, и больше походила на переделанный специально вот для таких не слишком желанных гостей чулан. Табурет, лежанка с охапкой несвежей соломы да стол с отколотым углом — вот и вся нехитрая обстановка. Маловато, но места едва оставалось для самого Айвена, Хныге так и вовсе предстояла чудесная ночь на полу: под столом или под кроватью.

— Кстати, а где мой разлюбезный слуга? Что-то я давно не пинал его башмаком под брюхо, — пробормотал юноша, вдоволь изучив свое временное пристанище.

Гоблин и впрямь задерживался. Прошло еще около получаса, и Печатник всерьез забеспокоился, вспомнив истории зеленокожего жреца о том, как его травили псами. Кто его знает, что взбредет в голову жителям этой отдаленной деревушки?

И тут в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Айвен и сел на кровати, придав лицу беспечное выражение. Даже просто на то, чтобы сидеть ровно, потребовались все его силы.

Дверь с натужным скрипом отворилась, и в нее протиснулось нечто, напоминающее округлый и довольно упругий женский зад. Впрочем, это он и был: пятясь спиной и неловко согнувшись, в комнату вошла молодая женщина, бережно неся поднос с едой. Места в комнатушке было так мало, что она даже не могла развернуться, чтобы поставить свою ношу на стол.

Недолго думая, она снова вышла и зашла, на этот раз уже сначала внеся поднос с ужином. Поставив его на стол, она извинилась и выскочила, почему-то рассмеявшись.

Едва в коридоре стихли ее шаги, как в дверь кто-то заскребся.

— Кто там? — подал голос юноша.

В ответ скрежет лишь усилился. На всякий случай Айвен вытащил метательный нож, покрытый вязью зеленоватых рун, и напитал маной Печать Ферро. Если это грабитель, решивший поживиться за счет обессиленного от яда путника, то его ждет крайне неприятный сюрприз.

— Хозяина, не убивай Хныгу совсем, — пропищали за дверью, и Печатник с облегчением выдохнул, но кинжал не убрал.

И действительно, в дверь даже не вошел, а вполз гоблин. Юноша вскинулся ему навстречу, ожидая увидеть у своего приятеля перебитые ноги или вонзенный в спину нож, но действительность оказалась куда как забавнее: какой-то весельчак надел бедолаге на ноги собачий ошейник и хорошенько его затянул. Но этим дело не ограничилось, спина Хныги была чем-то перепачкана (предположительно — дегтем) и обсыпана перьями (скорее всего куриными).

С трудом сдержав смех, юноша перегнулся и одним рывком втащил несчастного жреца, благо кровать стояла у самой двери. Точным броском подушки — совершенно изодранная, в последний свой полет она отправилась в сопровождении облака перьев, — прикрыв дверь, он перерезал ошейник, сковывавший ноги Хныги.

— Да ты, никак, решил в сторожевые псы заделаться? — ухмыльнулся Айвен, — Только ошейник подобрал уж сильно большой, вон он куда сполз.

— Хныга — гоблин и великий жрец, совсем не собака, — пытаясь отряхнуться, важно надулся коротышка.

— Это я вижу. Ну и что ты скажешь в свое оправдание своему хозяину? Или тебя опять заставить спать в собачей конуре?

— Хныга не воровать! — скороговоркой выпалил гоблин.

— Так-так… И с чего это ты решил, что я тебя в воровстве обвиняю, а?

— Хныга только смотреть хотел, чтобы проверить, — едва слышно отозвался тот.

— Чего смотреть?

Вместо ответа коротышка сунул руку под остатки своей робы, которую он во время --">