Владлен Борисович Багрянцев - Солнце и Крест (СИ)

Солнце и Крест

      «…Но вернуться туда — это означало отказаться от богатств, власти, могущества, господства, от городов, земель и целых королевств. И вот орден заметался в страхе и ярости, словно чудовищный дракон, которому вонзилось в бок копье… Большинство крестоносцев стремились к войне, сознавая, что нужно схватиться с врагом не на жизнь, а на смерть, пока силы ещё не растрачены, пока не померкла ещё слава ордена, и весь мир спешит ему на помощь…»

      Генрик Сенкевич, «Крестоносцы».

<p>

<a name="TOC_id20224384" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>

<a name="TOC_id20224391"></a>1.

     — Gott mit uns! — вскричал благородный рыцарь Бруно фон Кислинг и первым врубился в ряды язычников. Братья-рыцари следовали за ним по пятам, поражая азиатских варваров мечами, топорами и боевыми молотами. Девственно-белое поле, на котором повстречались два войска, в считанные мгновения окрасилось кровью. Казалось, кровь мгновенно захватила все окружающее пространство; она была повсюду. Не только на едва прикрытой снегом земле, на плащах рыцарей, на их оружии, на попонах благородных рыцарских коней — мелкие брызги крови даже повисли в морозном воздухе, и в этот кровавый туман сейчас погружалась крестоносное воинство, все дальше и глубже. Барабанные перепонки были готовы в любой момент лопнуть от невыносимого шума, лязга мечей и копий, грохота ручных бомбард и петриналей, воплей сотен раненных и умирающих — как людей, так и животных. Так не могло продолжаться бесконечно, кто-то из бойцов двух армий должен был сломаться и уступить — и первыми сломались татары. Следовало отдать им должное, воины Великого Хана были готовы сражаться и дальше, но сразу два тяжелых удара — удар засадного полка крестоносцев и гибель главного татарского военачальника — заставили их дрогнуть, отступить, а потом и вовсе удариться в бегство. Даже в этот позорный момент из уст татарских всадников продолжал вырываться их леденящий душу боевой клич «Уррагх, уррагх!», но теперь он звучал иначе — не как торжествующий вопль победоносной орды, но как крик ужаса людей обреченных и испуганных, стоявших на грани гибели и заглянувших за грань поражения. Западные рыцари, наученные горьким опытом, не преследовали разбитого противника — пусть даже в этот раз татары и не помышляли об одном из своих знаменитых ложных отступлений, в прежние и недавние времена погубившие целые вражеские армии и царства, а искренне желали спасти свои жизни. Побежденные варвары отступали с такой поспешностью, что даже бросали оружие и доспехи, дабы облегчить своих коней.

     — Стойте! стойте! куда же вы?! — кричал им вслед разгоряченный Бруно фон Кислинг. — Остановитесь! Жалкие трусы! Позвольте мне убить вас! Братья!.. Бейте язычников! не давайте им пощады!.. Пленных не брать!

     — Остынь, Бруно! — расхохотался барон Альберт фон Хаузер. — Все кончено! Мы победили! Победа, братья! Победа!

     — Победа! Sieg! Sieg! Vittoria! Seger! Deus lo vult! Buddugoliaeth! Non nobis, Domine! — на разные голоса закричали окружавшие их рыцари.

     Это был один из величайших крестовых походов, которые видел свет. На это поле явились не только братья Тевтонского Ордена, но и паладины Священной Римской Империи, преторианские гвардейцы латинского императора Константинополя, железные латники властелинов Дании и Швеции, воины из далеких западных королевств — Англии, Бургундии, Арагона, Сицилии, даже из самой Ирландии; рыцари и полубратья союзных орденов — госпитальеры, храмовники, лазариты, гауденты и многие другие. Шесть королей, девять великих магистров, двенадцать епископов, восемнадцать герцогов, бесчисленное множество малых церковных и светских князей. Казалось, весь христианский мир объединился в едином порыве, дабы проникнуть так глубоко в сердце Азии, как не удавалось ни одному из властителей Европы со времен Александра Великого. До сих пор крестоносцам сопутствовала удача, поэтому они не собирались поворачивать назад; поэтому они собирались идти дальше — через снежные равнины Тартарии, через безводные пустыни древней Персии, до великих стен

--">