Сергей Потёмкин - Принцесса и страж

Найви заспанно промямлила:

— Мама?..

— Прилетели, милая, — Эрайна поставила дочь на землю.

Та стала осматриваться. Её пытливые глаза были дымчато-синими, ничуть не ярче, чем у людей; распознать в ней айрина могли лишь по волосам. Цвет глаз у айринов мог быть любым (рождались даже черноокие!), но волосами они все походили друг на друга: волосы каждого айрина тускло блестели серебром. Разумеется, Найви не была исключением.

Фьёрл соскочил со зверокрыла. Тот немедля положил свой косматый подбородок ему на плечо и стал пофыркивать, требуя ласки.

— Этлар хочет играть! — сообщила Найви.

— И сдаётся мне, он не один такой… — бормотнул фьёрл.

Эрайна усмехнулась:

— Она чувствует его настроение лучше взрослых. Кстати, как там провизия? — вопрос был адресован их спутникам. — Ещё с нами или упала в лес?

— Ну что вы, фиелнэ**, - смутился мужчина с бритой головой, — такое ведь было всего один раз… Ни о чём не тревожьтесь: отдыхайте, а мы разобьём лагерь.

Под «мы» он имел в виду себя и юношу лет шестнадцати, отстёгивавшего седельные сумки. Юношу звали Муэнгом, а бритоголового — Тиалом.

Эрайна увела дочь за деревья, где та справила нужду, а потом вернулась к мужу:

— Джамэй, мы должны поговорить.

Найви уже играла с Этларом: бросала палку, а тот ловил её, подлетая над землёй. Другие зверокрылы наблюдали за их забавой.

Фьёрл попытался отшутиться:

— Когда ты хочешь поговорить, мне становится страшно.

— Джамэй, я не шучу!

— Ну хорошо, — фьёрл глянул на сосны. — Отойдём.

Они ушли на край поляны, чтобы другие не услышали. Эрайна хотела начать первой, но фьёрл её опередил:

— Знаю, ты не любишь бывать рядом с людьми. Но мы это уже обсуждали: я не только правитель острова — я ещё и глава своего клана, а у нас…

— А у вас традиция, — мягко перебила Эрайна. — Каждый ребёнок должен побывать в Нижнем мире, когда ему исполнится шесть. Ты прав, мы это обсуждали.

Она тронула меч за плечом фьёрла; на золочёной гарде сверкал тигр-саблезуб — знак дома Айн-Гар.

— Шесть Найви исполнилось месяц назад, — сказал Джамэй. — Тянуть дольше нельзя.

— Но ты выбрал Отлогие холмы, — Эрайна всмотрелась в его лицо. — Можно было сесть на берегу, когда миновали пролив, однако ты затащил нас сюда.

— Это заняло не так много времени…

— Джамэй, я не о том, — вновь прервала его Эрайна. — Ты ведь боишься слежки, верно?

Фьёрл нахмурился, а его жена продолжала:

— Вместо большого отряда ты взял Тиала с Муэнгом: собственного племянника и юношу, едва вступившего в Круг Воителей. Тебе нужно было обмануть всех, чтобы никто не понял, что мы собрались в Нижний мир… Джамэй, что происходит?

Фьёрл сжал губы и отвернулся.

В его глазах было сомнение. Правитель острова Ун-Дай боялся ответить; на летающих островах у него была власть, а здесь, внизу, он был никем. И в нём рос суеверный страх, что всякое подозрение, высказанное на этой земле, тотчас воплотится в жизнь: обретёт плоть и кровь и вцепится ему в горло.

Наконец он сказал:

— Пропадают зверокрылы.

Эрайна поняла не сразу… а когда поняла, взметнула брови.

— И не просто пропадают, — продолжил фьёрл, — их крадут. Я уверен, животных доставляют сюда.

— В Нижний мир? К людям? Но это же глупо, — свой скепсис Эрайна подкрепила пословицей: — Скорее все наши острова упадут, чем хоть кто-то из людей подчинит зверокрыла!

— Мне бы твой оптимизм… — фьёрл покосился на Этлара. — Люди много чего могут придумать.

— Нет, перестань… Даже если бы и придумали, им бы понадобился наш дрессировщик…

— Три дня назад исчез Дженг.

Эрайна подавилась заготовленной фразой. Осмыслив сказанное, встревожилась:

— Дженг?.. Главный дрессировщик дома Сайди?

Ответом был хмурый кивок.

— Конечно, он мог загулять, — добавил фьёрл. — Покинуть остров, ни с кем ни словом не обмолвившись… такое за Дженгом уже водилось, — он посмотрел на жену. — Но я что-то не припомню, чтобы его загул совпал с пропажей животных.

— И ты молчал…

— Положение и так шаткое, — фьёрл заговорил резче. — Из-за мира с Таингом слишком многие хотят лишить меня титула — как будто ты не знаешь… Нам только паники не хватало!