(Russandol) - Да здравствует король! (СИ)

После затхлой сырости подземного хода ощутить на лице солнечные лучи было неожиданно приятно. Говорят, что мертвые ничего не чувствуют. Если бы. Мертвые чувствуют все острее и сильнее, чем живые.

Осеннее солнце слабо пригревало остывшую после лета землю, влажную и рыхлую после дождя. В воздухе явственно ощущался запах грибов, мокрой коры и гнили.

Архитектор раздул ноздри, вдыхая аромат леса, и неохотно поднялся, с сожалением расправляя помятую шляпу и водружая ее на голову.

Лес нехотя, но расступался, стоило Архитектору только попросить. Идти в низину было славно, хотя деревья и норовили цапнуть за лицо. Лес не терпит вторжения в свои владения. Скверный характер у хозяина — скверный характер у пса.

— Игги, ты здесь? Тебе должно быть стыдно. Почему не встречаешь?

— Мы не обязаны, — Игги возникла на ветке дерева, скрестив босые зеленые ноги. Ее красные волосы, похожие на лианы, доставали почти до земли.

— А в письме было сказано, что проводить меня до города, — засмеялся Архитектор.

— Мы ненавидим город! — зашипела она, спрыгивая в ручей. — Там полно людей, дыма, яда! Придем мы только на собрание.

— Мне не важно твое мнение, — усмехнулся Архитектор уголками жесткого рта. — Ты должна мне за изгнание призрака, помнишь?

— Ты нам не дашь забыть, — проворчала Игги, делая несколько кругов вокруг дерева, и выглянула из-за ветки. Ее рваное одеяние из листьев и волосы трепетали на ветру и цеплялись за нежную лесную поросль.

— Тогда я сам попрошу лес меня вывести, — пригрозил Архитектор.

— Ты не посмеешь!

— Уже посмел, — ножом с черной ручкой отрезал прядь ее красных лианочных волос, стелящихся по земле. Игги заорала от ярости, подпрыгнула с места и оказалась на дереве. Прядь волос стала извиваться в руке Архитектора, но он сумел ее удержать и завязать на запястье. — Считай, что ты со мной расплатилась.

— Наглец, предатель, грязный ублюдок!.. — Игги то и дело переходила с человеческих ругательств на древесные.

Новоприобретенный браслет тянул его к опушке леса, а Игги сопровождала его поверху, осыпая проклятьями, а иногда шишками и ветками.

На опушке она вынуждена была отстать, но он, шагая по пыльной дороге, еще долго слышал ее завывания. Эти звуки веселили до тех пор, пока он не приблизился к шоссе. Остановившись, он удивленно присвистнул. Город сильно изменился с тех пор, как Архитектор был здесь последний раз. Северным боком он перевалился через реку, а западным прорезал цель холмов новыми дорогами и почти подпирал Змееву гору.

Шоссе Архитектор не понравился. Асфальтовая масса возмущенно загудела, едва он ступил на нее. Архитектор несколько раз подпрыгнул на месте, призывая ее к порядку, и из-за этого чуть не угодил под машину.

Спрыгнув в придорожные кусты, он вскоре вышел к автобусной остановке. Осеннее небо затянуло тучами, поэтому отсутствие людей Архитектора не удивило. Отчаянно дребезжащий автобус с бардовыми шторками на окнах не заставил себя долго ждать. Из него выскочила молодая женщина, вытащила огромный чемодан и подала руку старушке. Старушка повертела головой и медленно сошла на землю, не обратив на предложенную руку внимания. Мадам Игрейна с Архитектором всегда друг друга недолюбливали, а в этот день особенно. Архитектор присмотрелся женщине ее сопровождавшей: мертвая достаточное количество времени, чтобы прохожие морщили носы, безучастно волокла чемодан по бездорожью. Старушка бодро ступала по шоссе: оно ее просто не принимало за живое существо, способное причинить городу вред.

Архитектор укорил шаг и возник перед мадам Игрейной, вежливо снимая шляпу.

— Это ты, Мордред? — удивилась дама.

Архитектор улыбнулся ртом, полным острых зубов, слыша давно забытое имя.

— Что вы здесь делаете, мадам?

Старуха усмехнулась, и ее взгляд непроизвольно скользнул по его запястью, на котором все еще слабо шевелился локон Игги.

— То же, что и ты, мой мальчик.

Мертвая женщина молча тащила чемодан. Пройдет совсем немного времени, прежде чем у нее начнут отваливаться куски плоти и мадам Некромант придется искать себе новую прислужницу.

— Значит, вы тоже получили

--">