Валерий Пылаев - Тэн

Глава 1

— Мы здесь немного прибрались. — Хроки опустил свечу на стол. — Но все равно…

Все равно бардак. И дело не в том, что мои товарищи плохо позаботились об опустевшем жилище тэна Олафа. Нет, они честно вымели всю пыль — но много ли в этом толку, когда сами доски пола уже давно начали крошиться от времени и превращаться во влажную сероватую труху? Наверное, когда-то это здание без труда могло вместить хоть сотню пирующих воинов, но те времена давно прошли. Две трети столов, вероятнее всего, сожгли — или вовсе выбросили гнить на улицу, заняв место парой ткацких станков и какими-то бочками с сундуками. А теперь сердце Фолькьерка и вовсе опустело без Олафа Кольбьернсена и его хирда. Из всех уцелел только Хроки. И я — если можно считать меня полноправным хирдманном. Теперь тут с лихвой хватило бы места всем обитателям Фолькьерка, включая стариков, женщин, детей и даже трэллов — конечно, если все они вышли меня встречать.

— Йотуновы кости, — вздохнул Хроки. — Длинный дом превратили в склад. Олафу Кольбьернсену стыдно за нас в Чертогах Всеотца. Я бы вышвырнул все это наружу, но я же не тэн…

Длинный дом? Я поднял со стола свечу и подошел ближе к стене. Тусклое пламя осветило огромную медвежью шкуру и висевший на ней щит.

— Говорят, этот щит принадлежал страшному берсерку, — сказал Хроки. — Тэн Олаф убил его в поединке, когда ему было всего девятнадцать зим.

Похоже, центральная постройка Фолькьерка служила не только для пиршеств, но была чем-то вроде зала боевой славы местных правителей. Я прошелся вдоль стены, разглядывая охотничьи и боевые трофеи тэна Олафа и его предков. В основном, щиты и головы зверей, но попадались и мечи с топорами. Правда, они уже давно выглядели скорее дряхлыми музейными экспонатами, чем оружием. Времена, когда в Фолькьерк возвращались с богатой добычей и рассказами о славных подвигах давно прошли. Но это уж точно не повод делать из Длинного дома склад барахла.

— Кто притащил это сюда? — поинтересовался я.

— Я… я велела.

Кучка людей, столпившихся за спинами моих спутников, зашевелилась, и вперед вышла женщина в длинном сером платье. Уже немолодая — когда-то светлые волосы давно поседели, но спина осталась прямой, как в молодости. Ростом женщина была, пожалуй, даже чуть выше Айны и немногим уступала мне самому. А ее лицо…

— Астрид Хрутдоттир, — прошептал Хроки. — Это мать Сигурда. Она уже знает.

Дальше я вполне мог догадаться и сам. Если уж Рагнар отдал Фолькьерк мне, у тэна Олафа наверняка не осталось ни детей, ни братьев, ни жены. Ни, похоже, даже матери — раз уж в его отсутствие всем здесь заправляла мать одного из хирдманнов.

— Почему, Астрид? — спросил я. — Разве сундукам и пряже место в доме воинов?

Она наверняка не знала, что я пришел в Фолькьерк, чтобы занять место покойного тэна — ее лицо тут же накрыла тень хмурого недовольства. Но если ла мудрая Астрид могла не понять, что я имею право спрашивать — раз уж сам Хроки Гриматерсен не вышвырнул меня вон.

— Здесь больше не осталось воинов, — ответила она. — Если мужчины не могут защитить наше добро от жадных рук трэллов, пусть это сделают хотя бы стены и замки Длинного дома.

Так, понятно. Все сильные мужчины Фолькьерка ушли к берегам Империи вместе с тэном Олафом, а женщины, старики и юнцы не смогли приструнить распоясавшихся в отсутствие хозяина рабов. И те понемногу начали тащить все, что плохо лежит.

— Трэллов сюда, — приказал я. — Всех.

Сначала никто не сдвинулся с места, но сообразительный Хроки быстро подскочил к Астрид, шепнул что-то ей на ухо, и обитатели Фолькьерка тут же начали расходиться.

— Это новый тэн?.. — прошелестел за спиной девичий голос.

Я обернулся, и встретился взглядом с невысокой темноволосой девушкой. Она тут же ойкнула, спряталась за спину Астрид, а потом и вовсе выбежала вон. Похоже, к моему появлению здесь никто не готовился — да и едва ли сам Хроки так уж верил в то, что я смогу каким-то чудом уцелеть и спастись из морских волн.