(яблочный принц) - Тыквенный пирог (СИ)

========== Глава 1. Сакраменто – Дублин. I-IV ==========

«В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос.»

– лорд Джордж Гордон Байрон

I

Я давно уже вывел с волос ирландскую рыжину, продымил и прокурил свой запах дождливых трав, зарастил без следа шрамы вокруг губ и стал совсем уже местным парнем, вот только туманный остров в богом забытых скалах я помню лучше своего лица.

Накрапывающий из тоскливо-серого неба дождь напоминал мне родную Ирландию, море угрюмо хмурилось на землю, и пляж опустел, отдавшись волнам и жирным чайкам. (Как по мне, чайки любых габаритов гораздо лучше туристов, а ни у кого больше я не спрашивал).

Она сидела напротив меня в громоздком плетеном кресле, закинув ноги на перила веранды, как будто не боится хозяйку дома и ее грозную декоративную собачку, брехливую и склочную (и никто не узнает, кого из этих двоих я имел ввиду). И курила сигару, с видом, словно она как минимум один из членов палаты пэров. Лучший из них. В тонких девчачьих пальцах сигара смотрится отчаянным фарсом, ноги в истоптанных, мокрых кедах то и дело соскальзывают с перил, но я более чем уверен, что она не играет. Эдакая «девушка-словно» — у нее такое в крови.

Хм. Какого дьявола вообще, ирландского и обычного, каких дьяволов, я сижу здесь, на пляже в Калифорнии, прячу свой недельный запас пива от хозяйки съемного домика, а рядом со мной сидит и прокуривает и свои, и мои легкие самая необъяснимая из всех необъяснимых?

— Черт побери, — наконец говорит Рэйчел.

— Черти.

— Черти! — охотно соглашается она и затягивается. — В общем, Томми, [1] расклад такой: умер дядя. Вернее, его убили, и перед этим он счел нужным загадать мне загадку: кто его убил и зачем.[2] Банально до сведенных скул, тем более он сам уже знал ответ.

Я слабо понимал, каковы же были их отношения и что она об этом думает, поэтому как можно нейтральнее предложил:

— Не разгадывай, если не хочешь.

Судя по ее лицу, услышала она «если не можешь», и это был, определенно, знак не из лучших.

— Я получу все его наследство, замок на скале, конюшню и коллекцию рапир, даже портрет его пра-пра-пра-пра-пра-бабки в корсете, если найду убийцу. Дядя сказал, когда я его найду, он сам и передаст мне это завещание. И ключ от дверей, — она помолчала. — Черти подерите, Ло, [3] у меня будет собственная конюшня! С чертовыми лошадьми! Вот черт!

— Черти, — машинально поправил я. И зачем-то пояснил: — по Дантэ, классическому Евангелию и пиратским песням, их было много, чертей.

— Тысяча чертей! — совсем как заправский морской волк выкрикнула она, и это прозвучало так, словно Питер Пэн нацепил на себя шляпу капитана Крюка. Забавно.

Настоящая Калифорнийская Девушка, с пляжной укладкой и облупившимся черным лаком на ногтях, наконец докурила свою жуткую сигару и взялась за раскиданные тут же бумаги.

— Ты надеешься расследовать это в одиночку? Просто так взять и найти неуловимого преступника, сидя здесь, на белом пляже?

— Я люблю серферов.

— В замке серферов не будет.

Она нахмурилась.

— В моем замке — будут. Тем более, я расследую не одна, — вдруг добавила Рэйчел безо всякого перехода. — Есть еще ты, ты приносишь кофе и убеждаешь людей, что я подросток. Мне нужна твоя темная магия.

О да. Это моя магия. Достаточно просто стоять рядом — и Рэйчи принимают за школьницу. А если без меня — то она прямо взрослая женщина. На самом деле она на пару лет, кажется, старше меня. И у нас дома, в параллельной вселенной, где нет серферов, а море холодное и без пляжей, она была бы моей двоюродной сестрой. Но здесь Рэйчел — это просто Рэйчел. Карманный следователь.

Конечно, вся соль колдовства не в этом — но про это позже.

— Ты же никогда даже не увлекалась детективами, а.

— Ну почему, увлекалась одним… — мечтательно ухмыльнулась она. Но, завидев мою гримасу, сжалилась над юной двадцатилетней психикой, — ну ладно, ладно, только не страдай так. У тебя есть еще комиксы, которые я не читала?

Обреченность моя границ не ведала.

— Может быть, один журнал… Или два.

Рэйчи просияла.

— Тогда в качестве извинений

--">