Анатолий Анатольевич Махавкин - В горе и в радости

Анатолий Махавкин В горе и в радости

Что вам приходит в голову, когда вы слышите слово: «Принцесса»? Нечто нежное, воздушное, в кружевах, стреляющее невинными голубыми глазками из-под ослепительно белых локонов, так? Забудьте. Всё — неправда, кроме этих самых белых локонов.

Нет, три дня, пока шла подготовка к свадьбе, я честно продолжал верить в нарисованную картинку. Временами мне показывали, как Маат, моя невеста, дочь второго императора Моур, если что, готовится к самому важному шагу в своей жизни. И да, кружева, локоны и невинный взгляд…карих глаз. Ну, да ладно.

Впрочем, в той круговерти, куда меня засосало, я иногда вообще забывал, что происходит и что должно случится. Из быстрого водоворота выплывали знакомые и незнакомые лица. Бронзы: «Запомни это, это и это»; Серёги: «Ну ты даёшь, Карась! А можно я твой кортик возьму, а?»; Бати: «Опозоришь нас — убью! Надо будет, устрою межгалактическую войну» и какого-то седобородого пердуна: «…» Блин, опять переводчик хренью страдает!

Потом была свадьба и на свадьбе невеста щеголяла в чёрном облегающем платье, позволяющем понять, что размер бюста — далеко не главное. А вот пятый размер — главное. И разрез — до попы, а попа — ого-го! Короче, оставались одни белые локоны.

Торжественная часть была…Очень торжественной. Очень-очень. Столько болванчиков в военной форме я видел только в исторических голо про древние войны. Такой салют я наблюдал лишь во время совместных учений пятой и восемнадцатых эскадр. А столько болтовни слышал лишь на губе, когда прапор непрерывно ездил нам по ушам.

Как выяснилось, происходящее заколебало не только меня. Стоило последнему из восемнадцати ритуальников (так перевёл электронный болванчик) закончить свой бубнёж, как нам с Маат нацепили переливающиеся золотом и серебром браслеты. Мне — на левую руку, невесте — на правую. Странное ощущение: будто украшение тут же стало частью кожи.

— Подойдите, — самый старый из ритуальников заставил нас коснуться браслетами и стать на колени, лицом друг к другу. — В сиянии и мраке, в холоде и тепле, в счастье и беде, в жизни и смерти — едины.

Когда мы произносили клятву, я вспомнил то, о чём говорил Бронза. Среди дворян Моура не существовало понятия развода, поэтому брак здесь заключали один единственный раз. И то самое бородатое чучело, которое частенько выпадало из перевода, как раз и заявляло: дескать, выбор принцессы — самый оголтелый авантюризм, за всю историю рода вторых императоров.

Ну, в том, что Маат — авантюристка, я убедился почти сразу. Мы поклялись, встали и законная уже жена засосала мужа так, что тот реально охренел. Потом девушка облизнулась, довольно кивнула и повернула голову к папаше. Тот стоял рядом и откровенно веселился. Правда, когда взгляд императора останавливался на мне, в нём появлялось нечто странное. Вроде сочувствия.

— С этим покончено? — спросила Маат.

— В общем, да, — император махнул рукой и ритуальники попятились к своему многоэтажному блюдцу, на котором прибыли из-за Магеллановых облаков. — Осталось поблагодарить гостей и отправляться за стол.

Как ни странно, но свадебные торжества в Моур проходили по тому же сценарию, что и на Земле. Интересно, а физии тут за столом лупцуют? Но об этом я так и не узнал.

— Без нас справитесь, — это был даже не вопрос. Маат схватила меня за руку и потащила прочь. — Каагу привет передавай. Скажешь: целуется он так же фигово, как дерётся.

Если что, то все эти закидоны во фразах принцессы выдавал переводчик. Думаю, сама девушка выражалась вполне прилично. Ну, надеюсь, что так.

— Чуть со скуки не сдохла! — сообщила Маат, когда мы забрались в крохотную, совсем плоскую тарелку. — А ещё, у тебя вид такой прифигевший!

— Кааг — это кто? — уточнил я, забираясь в кресло пилота.

— Ревнуешь? — Маат выскользнула из своего платья и осталась в одном нижнем белье. То есть — в двух узких полосочках. — Забей. Сын первого императора. Тот которого ты отлупил. Скучный засранец. Сразу мне заявил, типа хочет от меня пятерых мальчиков и одну девочку. Пусть тразхает инкубатор.

Я не выдержал и заржал во весь голос. Потом поднял тарелку в воздух и разогнал до максимальной скорости. Пока занимался этим, Маат успела избавиться от «полосочек» и взялась за меня. Зубами оторвала все пуговицы и долго рычала, сражаясь с аксельбантами. Пяткой поставила тарелку на автопилот и повалила меня на пол. --">