(АлексияФан) - Девочка с букетом ромашек (СИ)

========== Пролог, в котором формируется непреложная истина ==========

Белла любила ромашки, сколько себя помнила.

Тогда это были единственные доступные ей маленькие полевые цветки, с белоснежными, погрызенными муравьями, лепестками и тусклой жёлтой сердцевиной. Иногда она смотрела на идеальные бутоны астр в садике тёти Петуньи, на рассаженную вокруг герань и бутоны роз, но ничто не захватывало её в той же мере.

Маленькие пожухлые цветки, что, пряча в худенькой ладошке, она так часто проносила к себе в чулан, жили совсем недолго. Четыре часа в маленьком тёмном помещении — где Белла провела уже четыре года своей жизни — и можно было глядеть, как из них вытекает жизнь. Лепестки осыпаются, а жёлтый в центре сменяется чёрным.

Тётя Петунья очень рассердилась, когда однажды, ворвавшись в тесную комнатку, увидела цветы, что Белла не успела спрятать. Кричала что-то про противных букашек, о том, что придется травить их во всем доме, что у Дадли может начаться аллергия, и что от «противной грязной девчонки» они и так терпят слишком многое.

В тот момент, маленькая щуплая девочка с большими зелеными глазами, спутанными вихрами чёрных волос и разбитыми ладошками, так крепко сжимающими цветки, не совсем поняла, о чём именно речь. Ей было пять, и единственно, что она поняла наверняка — тётя Петунья не любит ромашки.

Через год холодным осенним днём её отправили в школу. Ради этого тётя Петунья перешила своё старое платьице и заплела ей косу, туго затягивая ленту и громко причитая об ужасной наследственности. В те времена на весь район была лишь одна начальная школа, и, к огромному — для тёти Петуньи — сожалению, Дадли должен был учиться вместе с Беллой. Неудивительно, что ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы приёмная дочка не опозорила любимого сына. Но в тот момент, Белле было действительно всё равно. Она просто была рада быть как все хотя бы раз в жизни.

Хотя бы раз.

Но правда в том, что маленькие обрывки воспоминаний, такие осязаемые, но неуловимо далёкие всегда окружали её. Необъяснимые моменты жизни, так или иначе связанные с прошлым, каждый раз вызывали болезненные воспоминания и лёгкую боль на лбу. Вместе с маленьким шрамом — свидетелем аварии, которой она когда-то стала. По-крайней мере так всегда говорила тётушка, так всегда она твердила как заученную наизусть мантру, сквозь сжатые в тугую полоску губы и заплывший взгляд. Она повторяла это пока Белле не исполнилось шесть — потом просто перестала отвечать.

Ромашки стали первым в её жизни проявлением волшебства. Когда напуганная она сидела в тёмном чулане после первого школьного дня, закончившегося просто ужасно, и нащупала правой рукой увядший давным-давно букет цветов, Белла поняла что её жизнь уже никогда не будет нормальной. Нормальные дети, должно быть, не рыдают от того, что в их руках оживают цветы.

И все эти годы, странные и необъяснимо долгие, Белла верила в эту простую непреложную истину — она никогда не будет такой как все. Не в этом мире, где взрослые вымещают злобу на сироте, где огромными статными цветами, высаженными во дворике, пытаются скрыть уродливость души. Где становится клеймом любое поведение отличное от обыденного, нормального. Где каждый готов из кожи вон лезть, доказывая свою принадлежность к некой высшей касте совершенно нормальных людей.

С того самого дня пять лет назад, в её комнате стоял один и тот же букет из трёх ромашек. Каждое утро Белла сжимала его крепко-крепко, возвращая ушедшую ночью жизнь, прятала за пазухой в огромные майки брата, что были ему наверняка малы, и убегала готовить завтрак. С того самого дня, она поняла, что исключительность — не грех. Не тогда, когда способно творить такое.

Потому что маленький букет с неидеальными полевыми цветками стоит в миллионы раз больше, чем весь мир, выстроенный на лживых розах в саду её тётушки.

========== Глава первая, в которой диктует голос сердца ==========

— Не забудь про этот чёртов пирог, — Вернон картинно скривился и натужно выдохнул, присаживаясь на выступающую доску, — ей-богу, Туни, какой смысл в этих походах, если твоя миссис Эшер не в состоянии приготовить нормально и приходиться приходить со своим.

Палящее солнце, выжегшее полоску травы и превратившее асфальт в

--">