Клик Квей - Мне нечего сказать

Мне нечего сказать

Пролог

Белая больничная палата, залитая вечерним солнцем и пропитанная запахом хлорки, стала такой родной, что ближе этого небольшого помещения со старым телевизором и жесткой кроватью на пружинах нет ничего и никого, кто бы смог напомнить о прошлой жизни. Приятный летний ветерок заигрывал с тюлями, игриво мотая их из стороны в сторону, словно то были волны мирового океана, судорожно покачивающиеся после проплывшего круизного лайнера. Солнечные лучи, проникающие в своём остатке в палату, вырисовывали на стенах замысловатые узоры, с заботой и вниманием сплетенные на тюлях.

Наблюдая за всем этими мелочами, Скарлетт улыбалась, подобно новорожденному ребенку, только что появившемуся на свет. Возможно, сравнение было под стать мыслям двадцатипятилетней девушки, ибо она переродилась, родилась заново, стала фениксом, восставшим из пепла. Однако никогда не знаешь, какие сюрпризы приготовила Судьба. Вот и молодая художница этого не знала и никогда не узнает, потому что потеряла память, лишилась того, к чему была привязана с первых дней жизни.

Вглядываясь в маленькое зеркальце, она смотрела на своё отражение, пыталась узнать саму себя, но эта девушка была совершенно чужой. Эти каштановые волосы, выгоревшие за лето, ложились на хрупкие девичьи плечи; две четкие полосы ухоженных бровей и пышные ресницы, подчеркивающие глаза цвета теплого шоколада, выглядели слишком уж симетрично. А её чистая и гладкая кожа, казалось, все ещё хранила в себе свет горячего калифорнийского солнца. Вот только всё это было совершенно чужим, каким-то отталкивающим. Скарлетт чувствовала себя чужой в собственном теле, ощущая прикосновениями пальцев легкое больничное одеяло, поглаживая щеку, присматриваясь к небольшим синякам под глазами, образовавшимися после сотрясения мозга, но лицо все равно оставалось незнакомым.

Пока она пыталась узнать себя, в палату вошел молодой человек, сотрудник больницы, отвечающий за физическое восстановление, проще говоря, массажист. И этот черноволосый мужчина, сложенный, как фитнес учитель или спортсмен, казался Скарлетт очень милым. Он пришел к ней только во второй раз. Но она, ощущая всеми фибрами тела его сильные руки, массажирующие её ступни и бедра, испытывала приятное наслаждение. Словно это был вовсе не лечебный массаж, а прелюдия к чему-то большему, можно сказать, почти сокровенному или откровенно интимному. Молодой человек был ещё молод, привлекателен, а эти подстриженные усики и сексуальные бакенбарды делали его первым красавцем на планете. Ну а как ещё будет реагировать девушка с амнезией на такого привлекательного парня, разминающего ей ноги?

От левой ноги массажист не спеша переключился к правой ступне, сверкнул белоснежной улыбкой и уже хотел вытащить стройную ножку пациентки из-под одеяла, как за дверью послышался громкий рёв, характерный для самки в период брачных игр. Массажист и Скарлетт слышали, как эти дикие вопли женщины стремительно приближались к двери палаты и молодой парень, инстинктивно ощутив приближающуюся угрозу, отстранился от постели.

В дверь влетела черноволосая женщина, с коротко стрижеными волосами, приподнятыми каким-то ванильным лаком, придающим им пышности и приятный блеск. Женщина хоть и выглядела сурово, с виду показалась очаровательной и даже чуточку сексуальной. С чего Скарлетт задумалась об очаровании этой незнакомки, она и сама не понимала, однако, возможно, тому виной стала броская косметика, подчеркивающая черными тенями красивые янтарные глаза и алая помада, делающая красивые губы ещё пышнее. Так же в глаза бросалась стройная фигура и очень даже броская одежда, из которой можно было выделить: короткие джинсовые шорты, едва прикрывающие ягодицы и черную футболку, круто обтягивающую упругую женскую грудь. К тому же, на незнакомке было предостаточно ювелирных украшений: несколько золотых колец, в том числе и обручальный подарок, позолоченные браслеты на запястьях и большого, явно слишком броского размера распятие, висящее на золотой цепочке с крупными звеньями.

Прослезившись, незнакомка опала на пол, перед постелью, всхлипнула и взяла Скарлетт за руку. Та не понимала, что тут происходит и кто эта женщина, искренне страдающая у неё перед кроватью. Не было в памяти фрагментов, напоминающих Скарлетт любви к этой женщине, поэтому реакция была неоднозначная.

— Простите, мы --">