В. Бирюк - Гоньба (СИ)

<p>

Зверь лютый</p>

<p>

Книга 24. "Гоньба"</p>

<p>

Часть 93. "И в каждом пропеллере дышит..."</p>

   Глава 507

   У меня на Дятловых горах - дурдом с осетинским акцентом. Придумайте рифму к слову "гребля". Придумали? - Вот именно это и происходит: джигиты с алдарами - вгрёбывают. Мой главный флотоводец - Отсендинный Дик - рвёт волосы. И не только на голове. И не только у себя.

   Бабы собираются на Гребешок рядами и шеренгами и млеют - гребцы полуголыми тренируются. Домна полотенце каждый час мочит. Пока, говорит, всем ума по мордасам вложишь, а оно уже сухое. Готовит гостинцев в дорогу.

   Последние дни перед выходом зятя в "дальнюю дорогу домой". Не "в дюны", а в горы. Тоже далеко.

   Алдар Урдур - зять мой свеже-сделанный - на ходу засыпает. Сестрица Марьяша дорвалась. До своего, законного. Достаёт из рукава платья "китайского безопасника для гарема" - нефритовую фигурку льва-собаки с закрытыми глазами и опущенными ушами, и, довольно ухмыляясь, хвастает перед бабами:

  -- Я этого пёсика завсегда с собой ношу. На всякий случай. Мой-то... а вдруг? По десяти раз на день доставать приходиться.

   И жалуется. Со томным выражением лица:

  -- Уж совсем замучил меня, бедную. Бешеный...

   Привирает сестрица. Раз в несколько. На прямой вопрос:

  -- Так зачем же ты "охранителя" у себя держишь? Отдала бы мужу. Может он где-нибудь на стороне... случай сыскал. И был бы к тебе... поспокойнее.

   пугается, злится:

  -- Вот ещё! А ежели он где-нибудь... ишака себе найдёт? Или, там... вер-блудницу молоденькую? Нет уж! Потерплю-пострадаю.

   У её нежданного мужа, Урдура, и вправду, глаза постоянно закрываются. Как у Вия: "поднимите мне веки". Того тоже, видать, ведьмочки затрахали.

   Отчим мой - Аким Янович, извините за выражение, Рябина, в смысле - дерево, совсем распоясался:

  -- Дай огнемёт! Дай огнемёт!

   Дед, блин! Куда тебе такое в дорогу?!

   "Женская грудь сродни детской железной дороге - предназначалась для ребёнка, а играет папа".

   Ну нет у меня железной дороги! И грудей нет! И огнемёта не дам! Не на войну же!

   Свадебный поезд - пара новеньких ушкуев - молодых до дома довезти. Ушкуи, вернее всего, там, у Дарьяла и останутся. Там, где "даром яют". Может, продадут кому из купцов проходящих. Комплектация корабликов - по минимуму, не хочу свои новизны в чужие руки отдавать.

   Инструкции, подарки, товары, люди, варианты...

  -- Блюдов! Блюдов золотых! Два ста!

  -- Окстись Аким Янович! Там и десятка много. Посмотри сперва - как торг пойдёт.

  -- Я - не на торг! Я - на подношения!

  -- Тем более. Подарки должны быть дорогие, редкие. А если ты каждому алдару по расписной деревянной тарелке подаришь - какая уж тут редкость.

   Перед уходом Акима возник странный вопрос. О гос.символике.

  -- Слышь, Ваня. Я туды иду... как кто?

  -- Не понял. Как Аким Янович Рябина.

  -- Не, я не про то. Ежели я - Аким Рябина - пошёл девку свою замуж выдать, зятево майно пощупать, родню евоную глянуть - тады одно. А ежели я - голова Посольского приказа - иду по воле государя свого Воеводы Всеволжского с ихним царём разговоры разговаривать - тады другое. Я вот... "голос" твой или так, девку присмотреть?

   Аким - служилый боярин. В отличие от многих наследственных, нутром чует разницу между своим, личным и казённым, даденным. Пытаясь уяснить для себя самого свой статус, уточняет детали:

  -- Яссы идут в бой под своими хоругвями. Ну... у каждого рода - своё знамя. Как у нас - листок рябиновый. А общего, для всего народа - нету. А у нас-то...

--">