(Леди Катрина) - Белоснежка (СИ)

этом он пошел в Юнги — такой же упрямый и гордый альфа. Но Чимин знал, как с этим бороться. — Ты снова подрался, да? И Юнги мне снова ничего не сказал, — тяжело вздохнул он. А ведь видел, как пару дней назад его муж и сын были какими-то уж слишком покладистыми, как два нашкодивших кота.

— Не злись на папу! — сразу заступился за отца Мёнсу. — Это все Ван! Он первый начал дразнить меня. Он сказал, что Белоснежки — это рабы для утех!

Чимин был удивлен тем, что его маленький сын уже знает, что такое «для утех». Юнги явно просветил ребенка.

— Ван — дурак! Ты тоже Белоснежка, но ты хороший! — заявил сын с горячностью.

Чимин уже много думал об этом. Он понимал, что заставлять сына молчать, когда его оскорбляют, неправильно, но и позволить ему драться с такими крупными детьми, как Ван, не мог.

— Ты не отличаешься от других, Мёнсу. Не забывай об этом никогда, — в который уже раз повторил Чимин.

— Дед сказал, чтобы я побил лишь самого главного, тогда остальные не будут ко мне цепляться, — задумчиво произнес сын.

Чимин чуть не застонал. Он ни в коем случае не хотел, чтобы его сын слушал своего деда. В мир криминала он его не отпустит.

— Деда крут, правда? Он показал мне настоящую пушку, как в кино! — восторженно произнес Мёнсу, забывая о мальчишке Ване.

— С твоим дедушкой пора уже серьезно поговорить, — мрачно произнес Чимин себе под нос.

Всю оставшуюся дорогу Мёнсу восхищался Намджуном, и его крутой машиной, и его костюмами, и тем, как дедушку слушаются другие. Чимину и возразить было нечего, особенно когда его маленький сын под конец своей пламенной речи сказал:

— Но папа Юнги все равно круче! Ты видел, как он дерется?

— А ты где увидел?

— Он водил меня к Бобби.

— Боже, тебе всего три, Мёнсу! О чем думает твой отец?!

— Пап, я — альфа, — заявил гордо. — Я должен быть сильным, чтобы защищать тебя.

Чимин подумал, что он слишком много времени уделял учебе. Стоило, блин, только отвернуться, а его сына уже учат драться и показывают оружие! Кажется, кое-кого сегодня ждет хорошая взбучка.

С Юнги они встретились уже у входа в парк. Тот ждал их возле арки, держа в руках билеты и воздушную фигурку жирафа. Мёнсу, едва заметил отца, побежал к нему со всех ног. Чимину тоже хотелось побежать, но по возрасту не положено, хотя шаг он ускорил, не удержался.

Юнги сразу поднял сына на руки и закружил.

— Привет, — отпуская сына на землю, Юнги коротко поцеловал мужа в губы и отстранился.

Чимину хотелось большего, но не на людях.

— Привет. Давно ждешь?

— Нет, только подъехал.

— Пойдемте на горку! Пойдемте скорее! — тянул их обоих Мёнсу в парк. — Я хочу покататься на каруселях. И на лодке. И вон на той штуке!

Они вошли в парк развлечений. Видеть, как горят в предвкушении глаза сына, было приятно.

— Как Тэ? — спросил Юнги, когда они в толпе других родителей пробирались к детским каруселям. Мёнсу уже сорвался вперед и побежал к очереди.

— Врачи говорят, что ему ничего не угрожает больше.

— Чонгук рассказал мне все. Ребенок правда Югема? — с долей осуждения спросил Юнги.

— Нет, — тяжело вздохнул Чимин.

— Эй, не переживай за них, — Юнги нежно коснулся его щеки и быстро убрал руку. — Они оба, конечно, придурки редкостные, но они справятся.

Мёнсу быстро прошмыгнул на карусель, едва подошла их очередь. Юнги усадил его, а Чимин остался в стороне, рядом с другими родителями, которые ожидали своих детей. Мёнсу выглядел так восторженно, неугомонно ерзал на своей лошадке и всячески привлекал внимание Чимина. Тот махал и улыбался ему всякий раз, когда их взгляды встречались.

Когда карусель начала двигаться, Юнги вернулся к мужу. Нужно было с ним поговорить о драке сына и спортивном клубе, но сейчас не хотелось разбираться с этим. Запах Юнги приятно расслаблял, а вид счастливого сына заставлял сердце стучать чаще. Чимин положил голову на плечо мужа.

Они оба смотрели на своего маленького сына-блондина, и оба надеялись, что судьба отнесется к этому Белоснежке благосклоннее, чем к ним.

Но это уже совсем другая история.

--">