(O Simona) - Эсмеральде. Расцветающая страсть (СИ)

рылся в твоих вещах, если тебе это интересно.

  Когда ты советовала слугам как лучше сварить кофе, или примеряла новые платья, твоя мама показывала мне семейные альбомы, в том числе и твой дневник.

  Особенно меня позабавили твои детские увлечения.

  Ты писала в дневник, что тебе нравится Джек, потом - Сильвио, еще - Роберто.

  - Но это шутки, - я чувствовала, как почва уходит из-под моих ног.

  Мой парень прочитал мой дневник. - Детские влюблённости, они не считаются.

  - Кто знает, кто знает, - Альберто щелкнул золотой зажигалкой прикурил кубинскую сигару. - В конце концов, любые детские шалости оставляют рану на сердце.

  Никто не сможет угадать - напомнит ли эта рана о себе десять лет спустя.

  Невинные увлечения, как ты их называешь, Эсмеральде, на самом деле - неразорвавшаяся бомба.

  - Значит, мама показала и рассказала тебе все? - мой голос тише шороха камышей.

  - Было еще что-то? - Альберто окинул меня презрительным взглядом.

  - Ничего серьезного, что огорчило бы тебя, дорогой, - я погладила налитое силой плечо Альберто.

  Моя мама не догадывается, что я тайно от семьи, организовала свой бизнес - студию имиджа.

  Шаг к своему делу дался мне нелегко.

  Я боялась, что, если сразу признаюсь, что хочу быть стилистом, и не просто стилистом, а хозяйкой проекта, то меня родители засмеют.

  Скажут, что я слишком незрелая, неопытная, чтобы начинать свое дело.

  - Ты прячешь взгляд, отворачиваешься от меня, - Альберто внимательно следил за мной. - Ты понимаешь, что я не верю тебе.

  Твои оправдания звучат жалко.

  - Тем не менее, я не боюсь и заявлю твоим родственникам и друзьям, что ты для меня значишь очень много.

  - Много? - Альберто вскрикнул, схватил меня за плечи и в ярости тряс, как грушевое дерево.

  Из его глаз вылетали черные молнии. - Мне нужно не много, а сразу все.

  Эсмеральде, я должен быть для тебя единственным и неповторимым, а не то, что ты говоришь - что очень много значу.

  - Мне больно, - я опустила голову.

  - Убирайся, Эсмеральде, уходи, мне не нужна чья-то боль, - Альберто прекрасен, как демон.

  Почему-то все великие художники изображали демонов величественными и прекрасными.

  Я загнала боль глубоко в сердце.

  - Я все равно заслужу твою любовь, - я шептала уходя. - Ты будешь моим, только моим.

  Я вернулась в свой уютный просторный аппартмент, который с недавних пор стала снимать на Пятой Авеню.

  Запустила воду в джакузи, и с головой погрузилась в ароматную пену.

  Я пряталась, словно раненый морской котик, раскачивала жалость к себе.

  Встреча с Альберто лишила меня опоры в жизни.

  На душе скребли кошки.

  Ноги дрожали, словно я пробежала за Альберто марафонскую дистанцию.

  Альберто для меня был и продолжал оставаться неизведанной Вселеной - центром мироздания, Звездой любви и нежности, источником уверенности в завтрашнем дне.

  - Я столкнулась лицом к лицу с недоверием, - я жаловалась мочалке. - Унизительно для девушки, когда ее отталкивает любимый парень.

  Он считает меня тяжелой для своего легкого характера.

  Обвиняет, что я лгу, будто религия запрещает мне целоваться с женихом до свадьбы.

  Я сама себя не знаю, и не уверена, все ли эмоции остались у меня, или их вырезали.

  Я не виновата, что он пострадал в полиции, когда я отвлеклась на щебетание, или жужжание с Мелиссой.

  Он считает меня животным, которое обязано следовать за ним, смотреть на него, предугадывать

--">