Санди Зырянова - Сны в доме колдуна (СИ)

 "А я поеду в деревню к деду, в деревню к деду поеду я..."

  Так напевал Володя Филатов, пакуя чемоданы и держа в одной руке мобильник. Вот уже полчаса он тщетно пытался дозвониться в бюро перевозок. Инна Филатова в это же время, складывая вещи дочери, продумывала маршрут: погрузить предназначенную к перевозке мебель; заехать к Петровым, у которых они покупали винтажный буфет и старинный "деревенский" комод; заехать в магазин, где их дожидался бамбуковый гарнитур для веранды... так, стоп, а занавески в цветочек готовы?

  В дверь позвонили - это вернулась из ателье Женя, двенадцатилетняя дочь Филатовых, которая как раз и бегала за занавесками. Пакет с занавесками был торжественно уложен на часы с кукушкой, рядом поставлен дачный сервиз "под гжель" в коробке и усажен плюшевый мишка...

  Семья Филатовых отправлялась в новую жизнь.

  Один из героев Туве Янсон с удивлением узнал, что у него, оказывается, и мама была. Володя Филатов с удивлением узнал, что у него, оказывается, был дедушка.

  Удивляться было вроде бы нечему: логически рассуждая, как без дедушки появился бы сам Володя? Но в голове у Володи этот дедушка почему-то не укладывался. Володя всю жизнь прожил без родных дедушек, а с девяти лет - еще и без отца, погибшего на стройке, на рабочем месте. У него был дед Саня, с которым Володя неплохо ладил; в хорошую погоду они вдвоем рыбачили на Неве возле мачтопропитки, где удавалось поймать неплохих щук, а в дождь смотрели футбол, азартно "болея". А потом выяснилось, что это не отец его матери, а отчим. От отца его бабушка сбежала... даже не теряя тапки, а босиком, в чем была - в каком-то ситцевом платьишке, в ненастную осеннюю ночь, держа на руках маленькую маму Володи.

  Узнать, что случилось, Володя так и не смог. Мама почти ничего не помнила о раннем детстве, кроме того, что очень боялась отца, а бабушка просто не хотела рассказывать. Володе удалось выяснить только то, что дед жил где-то в деревне и был намного старше бабки. Уже в юношеском возрасте воображение Володи дорисовало сурового, ревнивого и пьющего старика, от которого молодая и пылкая бабушка упорхнула к молодому и красивому тогда деду Сане. Володя решил, что мама - дочь деда Сани, и успокоился.

  По крайней мере, это была романтическая история, которой можно было не стыдиться.

  Подсознательно Володя чувствовал, что дело не в романтике и что он еще будет стыдиться деда - если не его пьянства, так скандалов с соседями, если не скандалов, так... словом, чего-нибудь. И то, что дед неожиданно умер и завещал Володе дом в деревне, его не очень-то обрадовало бы, если бы не Женя.

  Женя болела.

  Слабая, болезненная, она отличалась экзальтированным воображением. Россказни Жени бывали такого свойства, что Володе становилось не по себе, а Инна плакала. Например, Женя рассказывала, что в квартиру к ним часто приходит мальчик, которого Женя угощала, воруя продукты с кухни, - он умер от голода в блокаду. Возле соседнего дома любил прохаживаться фашист с собакой; впрочем, он никого не обижал, только гладил свою псину. А лучшая подруга Жени уже двадцать лет как погибла под колесами автобуса... Если учесть, что Женя постоянно температурила, а простуда была ее нормальным состоянием, - на семейном совете было решено: переезжаем в деревню. Пусть ребенок окрепнет на свежем воздухе и парном молоке!

  Стоял мягкий, лучезарный северный сентябрь. Уютные войлочные облака укутывали небо, березки нарядно золотились между темно-зеленых елей, небольшое озерко неподалеку радовало глаз - невозмутимые белые утки скользили по водной глади, будто по опрокинутому небу, и листки последних желтых кубышек покачивались уткам вслед.

  Домик - настоящая бревенчатая изба, крытая тесом, старая, но еще надежная - очень понравился Инне и совсем не понравился Жене.

  - Здесь мертво, - сказала она.

  - Чепуха, - весело заявил Володя. - Дедушка, твой прадедушка, умер, это да. Но такова жизнь, доча, мы все там будем. А пока наше дело - жить да радоваться. Я уже занялся ванной. Поставим душевую кабинку, кафель, вон, каталоги мебели -

--">