Елена Лаевская - Бд-17: Клуб странных птиц (СИ)

больше чем нравлюсь. Но мистер Браун старается этого не показывать. Он много старше, прихрамывает, за его спиной бурное прошлое с тремя разводами, и он считает, что недостоин меня. Смешно. Если бы мистер Браун спросил мое мнение...

  Мистер Браун, единственный из всех, кто заходит в кондитерскую каждый день, но к четвергам он готовится с особой тщательностью и всегда приносит мне цветы.

  - Это вам, Мари!

  Сегодня у нас розы. Прикасаюсь пальцами к прохладным лепесткам.

  - Эти две красные. Эти две белые. Эта чайная. А эта... Погодите, погодите. Так она же разноцветная! Так нечестно, мистер Браун!

  Миссис Блум хлопает в ладоши. Это мой маленький секрет, известный только избранным. Я умею видеть цвета пальцами точно так же, как другие, нормальные люди, глазами. Это очень просто - странно, что никто так больше не может.

  Пыталась устроиться волонтером в школу для слепых, хотела учить детей определять цвета так, как это делаю я. Но мне недвусмысленно дали понять, что слепых у них и так достаточно. Им надо соблюдать правила техники безопасности. Ну, вы понимаете.

  Однажды о секрете проведал местный журналист, и меня пригласили на телевидение. Но, по-моему, ведущих больше интересовало, как я их обманываю, чем как я вижу и даже читаю! Я хлопнула дверью после того, как на голову мне попытались надеть черный мешок.

  - Всем привет от старых штиблет! - в кондитерскую врывается Николя, воздушный и легкий, как взбитые сливки.

  - Мари, кофе! Двойной эспрессо. Не спал всю ночь. У мышей в моей квартире брачный сезон. Мышиные кабальеро разливаются соловьем.

  Николя слышит звуки не только в обычном диапазоне, но и в ультра и инфра - тоже. Из-за этого он терпит массу неудобств. Но Николя не унывает. Его жизнелюбие не смогла погубить даже нудная, неинтересная работа, которую не бросишь: ведь семью надо кормить. А тут еще сослуживцы крутят пальцем у виска, когда он неожиданно вскакивает и начинает озираться. Но ведь столько насекомых и грызунов кричат неуловимо для обычных ушей!

  У Николя жена, две дочки и мама во Флориде, которую он не может часто навещать, так как смертельно боится крокодилов. Они там на каждом шагу, сидят в болоте или на дороге и судачат о том, кого бы им еще съесть.

  - Опять я последняя? Как всегда, попала в пробку. Чуть не расплавилась от жары.

  Отдувающаяся Эля плюхается на стул. Приношу поднос со льдом. Эля опускает туда голые ступни. Блаженно вздыхает.

  Для Эли температура в двадцать градусов Цельсия уже слишком много. Ей нужен холод. Ноль градусов, а лучше минус десять. Или минус пятьдесят. Поэтому Эля работает в зоопарке в пингвинарии. Там и спит. Иначе вся ее зарплата уходила бы на оплату кондиционера. Летом Эля на наши четверги не приезжает - боится получить тепловой удар.

  У Эли есть заветная мечта: найти работу и любимого человека за полярным кругом. Мы уже написали письмо в институт северных исследований о Элиных замечательных способностях. Но она боится его отправлять.

  Потому что пока письмо не послано - у Эли есть надежда. Это, конечно, хорошо - прожить жизнь с надеждой. Но этого может быть мало.

  - Ну? - строго спрашиваю я Элю, - отправила?

  - Завтра, - клянется Эля. - Честное слово!

  Раньше нас было семеро. Серебряное, лунное число.

  Первой ушла Тина Бастина, физик-экспериментатор. Она десять лет проработала на Большом адронном коллайдере в Женеве и была на ты с самим Мирозданием. Тина и Мироздание обсуждали на досуге темную материю и темную энергию, и темную сторону человеческой души. А потом шеф Тины присвоил себе ее открытия. И теперь ему прочат Нобелевскую премию. Тогда Тина обиделась, ушла из Принстонского университета и больше не хочет ничего открывать, кроме бутылочки с "Прозаком". Только иногда, задумавшись, пишет на стенах и холодильнике никому непонятные формулы. Тина хочет быть обычной, такой как все. Но для тех, кто дружен с Мирозданием, это невозможно.

--">