(Якинэко) - "Ветеринары" (СИ)

========== Второй курс, первый семестр ==========

Больше всего Эдик любил утра. Зимние сонные утра, когда с ночного дежурства приходилось ехать в универ к первой паре. Они с Хлебниковым садились в пустой вагон, проезжали за полчаса с одного конца города в другой. Вагон постепенно наполнялся людьми, те толкались, суетились, занимали места, хватались за поручни, жадно впивались голодными взглядами в утренние газеты и экраны сотовых телефонов. А Хлебников закрывал глаза и дремал. Голова его свешивалась на грудь или — к Эдику на плечо. Из-за сутолоки и толкотни в вагоне Эдику приходилось придвигаться вплотную к Константину Николаевичу так, что их ноги и плечи соприкасались. Иногда Эдик рассматривал шов на джинсах Хлебникова: тот сборил на сгибе колена, и, кажется, не было зрелища занимательнее, смотрел бы вечность. Но чаще всего Эдик тоже прикрывал глаза, потому что боялся смотреть в эти минуты на других людей. Он замирал, притворялся спящим, но сердце его колотилось бешеной аритмией. Поверни он голову, и мог бы коснуться щекой макушки Хлебникова. Но Эдик никогда не поворачивался. Будил Константина Николаевича, когда поезд добирался до конечной станции. Осторожно дотрагивался рукой до плеча Хлебникова, говорил: «Приехали». И это всё.

***

В сентябре он начал учиться на втором курсе. Добавилось много новых предметов, продолжились старые. Добавилась, например, патологическая физиология, которую у их группы вёл профессор Сакаков. Продолжилась анатомия и хирургия. Лекции по хирургии читал Хлебников. Продолжилось кормление животных. Не было больше ненавистной латыни, по которой четвёрку Эдику поставили с натягом. Но анатомию нужно было учить и на латыни тоже, так что радость от отсутствия самой латыни омрачалась. Не было рецептуры и фармакологии, и выяснилось, что Эдик позабыл за лето всё, чему его учили о расчёте лекарственных средств на массу тела животного, о методах приготовления и о хранении лекарств.

Хлебников обнаружил это совершенно случайно, когда читал лекцию. Началась лекция с того, что Константин Николаевич удостоверился в присутствии Эдика и под смешки остальных студентов заставил пересесть его с галёрки на первую парту. Потом, если Хлебникову нужно было привести пример или задать вопрос, он постоянно дёргал Эдика. И когда заставил его назвать, сколько потребуется новокаина для местной анестезии лошади, то выяснил, что в дозировке Эдик не разбирается.

Хлебников нахмурился и попросил его зайти к нему на кафедру после занятий. Эдик чувствовал себя так, будто его прилюдно заставили раздеться. Стыдно было.

— И чего этот хмырь до тебя докапывается? — ворчал Яшка, провожая Эдика до кабинета Хлебникова в конце дня.

— Не знаю. Соскучился, наверное, — съязвил Эдик. — Он же здесь больше никого не знает, новый человек. И тут — я, два месяца с ним на практике провёл. Вот и…

Ветеринарный университет располагался в здании бывшего женского монастыря. Здание было старое, позапрошлого века, и это чувствовалось в узости коридоров, стрельчатых окнах, крутых лестницах и скрипучих паркетных полах. На хирургии был настоящий лабиринт из коридоров и комнат. Наверняка раньше в этом корпусе находились какие-нибудь кладовые или кельи…

Они с Яшкой в очередной раз завернули за угол, но тут Яшка юркнул назад под защиту стены, да и Эдика за собой утащил.

— Фадеев, ты чего? — прошипел Эдик, потирая ушибленный локоть.

— Гляди, — шепнул Яшка, выглядывая из-за угла.

Эдик последовал его примеру, пригнулся и выглянул.

Хлебников стоял в коридоре возле окна и обнимался с Мариной Капитоновной, аспиранткой с кафедры биологии. С той самой Маринкой, с грудями, внешностью фотомодели и микроскопами с лягушками. Яшка говорил, что они родственники, раз они носят одинаковую фамилию, но выходило так, что он ошибся.

— Кость, ну почему ты не сказал? — плаксиво спросила Маринка.

Хлебников приобнял её за плечи, и Эдик почувствовал странную досаду. Злобу даже. Всё, что ему было доступно — это смотреть в расстёгнутый Маринкин вырез, когда стоишь у доски, а потом вдруг приезжает этот Хлебников, и Маринка с ним обнимается! Ишь, напрыгнула как на него! А он-то чуть было не начал считать Хлебникова нормальным мужиком! Блин!

Хлебников

--">