Владимир Сударев - Легенды старого времени. часть 1

Сударев Владимир. Легенды старого времени. часть 1

1

Большой разведывательный крейсер "Янтарь" горел. Жар пламени безжалостно выжигал переборки, и космический холод всё глубже проникал в сердце могучего исполина. Из открытых ангаров спешно стартовали спасательные модули и на предельной скорости уходили от полыхающего звездолёта. Некоторые модули сталкивались с кусками обшивки, шлейфом сопровождавшие погибающий крейсер и взрывались, добавляя неразберихи в этот хаос.

За всем этим безумием огня и людей, старавшихся выжить любой ценой, бесстрастно наблюдали молчаливые звёзды.

Андрей очнулся с болью во всём теле, что-то лежало сверху, мешая дышать и шевелиться. Открыв глаза, он увидел залитое кровью лицо старшего штурмана Всеслава Глотова. Человек-гора, как его за глаза называл экипаж, был мёртв. Глаза Всеслава смотрели на Андрея, но ничего уже увидеть не могли. Сжав зубы, чтобы не закричать от боли, Андрей вылез из-под тела штурмана и сел прямо на пол. Рядом лежал бокс, скрывавший в себе аварийный комплект кристаллов памяти для перезагрузки корабельного мозга. По крови на его ребре, Андрей понял, что именно он стал причиной смерти штурмана. Сорвавшись со своего крепления на стене, бокс разворотил Всеславу череп.

Придерживаясь за кресло старшего механика, Андрей встал и осмотрелся. Рубка управления казалось, совсем не пострадала, лишь половина экранов перед различными пультами мельтешили помехами, напоминая об аварии.

— Вот и долетались, — выдохнул Он, заметив красный глаз над входом в рубку.

Сигнал означал вакуум в соседнем помещении и говорил, что ему нет возможности добраться на палубу спасательных средств и покинуть звездолёт.

Последнее что явственно отпечаталось в мозгу Андрея — сигнал тревоги. Он как раз направлялся к своему креслу третьего пилота, чтобы принять очередную вахту. Удар страшной силы бросил его прямо на пустующий в тот момент пульт старшего механика. Дальше была тьма.

— Да, похоже, Всеслав мы остались одни, — прошептал Он, рассматривая карту повреждений на мониторе старшего механика.

Из числа стартовавших спасательных модулей, Андрей понял, что погибло не так уж и много народу, десять человек из пятисот членов экипажа, включая и его, не эвакуировались с крейсера.

Сознавая, что всё это ненормально, Он, тем не менее, был абсолютно спокоен, словно всё случившееся не имело к нему ни какого отношения.

— Что же такое нас подбило? — увидев сигнал окончания анализа полученных повреждений, Андрей занял кресло старшего механика.

Семьдесят процентов отсеков крейсера были разгерметизированы, но пожар не затронул магистрали управления и жизненно важные узлы. Звездолёт оказался удивительно живучим.

Корабельный мозг, хоть и работал крайне медленно, сообщил, что в крейсер врезался неопознанный объект вышедший из броска в непосредственной близости от обшивки.

— Вот тебе и теория вероятности, — грустно усмехнулся Андрей, из курса пилотирования прекрасно помнивший невозможность подобного события.

— Какой у нас курс? — спросил Он на удачу, вдруг неполадки не затронули систему голосовой связи с корабельным мозгом.

На курсовом экране появилась кривая линия, обозначающая курс.

— За время прошедшее с момента столкновения, курс изменился на семнадцать градусов. Коррекция невозможна, повреждены цепи управления маневровыми двигателями. Манёвр с применением ходовых двигателей нецелесообразен, так как вызовет дальнейшее разрушение корпуса. До броска осталось семьдесят минут, — речитативом сообщил бесстрастный голос.

— Точка выхода известна?

— Данных о точке выхода не имею, — ответил корабельный мозг.

Андрей ожидал подобного ответа, понимая, что значит отклонение в семнадцать градусов на расстоянии пятисот парсеков.

— Неопознанный объект уничтожен? — поинтересовался Он.

— Нет. По данным телеметрии неопознанный объект находится на ярусе маневровых двигателей.

Андрей посмотрел на экраны внешнего обзора, чувствовалась близость броска. Звёзды смазались в бесформенные кляксы, а чернота пространства окрасилась в миллионы красок.

Откинувшись на спинку, Он задумался: "Наверное, подобная смерть — рок моего рода".

Андрей был сиротой, его родители не вернулись из экспедиции к ядру галактики. Когда они улетали на орбитальный космодром, ему было десять лет. До сих пор он --">