Вадим Аркадьевич Жмудь - Привратники

Вадим Жмудь Привратники

Ночной Привратник и Дневной Привратник сидели на площади Ворот.

На площадь выходило сорок тысяч дорог, тропинок и улиц, кроме того, сюда вели несчетное количество лестниц, виадуков, эскалаторов, портов — морских, воздушных, железнодорожных и подземных, и прочее и прочее…

На площадь вошел очередной Транзитник.

Белый Привратник мельком взглянул на лоб Транзитника и равнодушно произнес: «Твой». Черный Привратник отложил карты, тоже взглянул на Транзитника и уточнил: «Не окончательно». Белый тоже отложил карты:

— Может быть, спросим его самого?

— Сколько раз мы убеждались, что это бессмысленно…

— Ну, мы же так редко с ними разговариваем.

— А оно и лучше — не пробуждать их. Направил в нужную дверь и играй дальше.

— Случай сомнительный. Не ошибиться бы.

— А и ошибемся, так не велика беда… Одна ошибка на два-три миллиарда ничего не значит.

— В конце концов, эту партию ты все равно проиграл, да и мне надоели карты. Давай пробудим.

— Как знаешь…

Дневной Привратник послюнил кончики пальцев правой руки и приложил их к глазам Транзитника. Человек вздрогнул и открыл глаза.

— Ну, и в какие ворота тебя, мил человек, определить? В Дневные или в Ночные? — ласково спросил Ночной Привратник.

— Где я?

— Умер, милок. На перепутье ты.

— Умер??? Не может быть! Вы кто?

— Ну вот, как всегда… Шок. Я же говорил, не надо было его будить.

— Значит так, мил человек, — как ни в чем не бывало продолжал Ночной Привратник, — мы тебя сейчас начнем спрашивать, а ты отвечай, ибо Ночные ворота ведут в то, что у вас на земле прозывается геенной огненной, проще говоря, адом, а Дневные — это, стало быть, в Аркадию, в Парадиз, в рай то есть.

— Не может быть! Чушь! Этого не может быть!

— Слышь, ты б ему мозги сперва прочистил, а потом уже и спрашивал.

— Ну да, а то с ним столько времени потеряешь, — согласился Ночной Привратник и дунул на голову Транзитника.

— Значит, я, действительно умер, и сейчас вы решаете мою судьбу на веки веков? А как же Страшный суд?

— Ну вот, другое дело. Теперь, милок, с тобой разговаривать легче стало. Да вот только со Страшным судом ты не горячись… Это шоу мирового масштаба здесь никому не надобно. Тут всё мы решаем — привратники. Тихо и мирно.

— Господь…

— Да не поминай ты его всуе. Ты что же, считаешь свою персону такой важной, что взвешивать твои грехи — самая наиважнейшая для Него работа? Да ты знаешь, сколько вас таких? И каждого по косточкам разбирать? Глупости это. Вот мы тут сидим — Ночной и Дневной Привратники, каждый за свои ворота отвечает. Куда пойдешь, там и останешься.

— Но ведь он решает…

— Что он решает? Он всего лишь Церемониймейстер. Мы решаем. Куда попадешь, то и решит все твои дела на ближайшие сто миллиардов лет. Ежели, скажем, в Дневные Ворота пройдешь, так уж там тебя никто не потревожит, даже Он не властен будет нарушать твой покой. Ну а коли попадешь за Ночные Ворота, то и Он тебя не спасет: что предписано, то и получишь, по полной программе.

— А что предписано?

Оба привратника весело засмеялись, и Ночной сказал:

— Там узнаешь, хотя не приведи Бог тебе… У тебя ещё есть шанс. Мы для того тебя и пробудили.

— Что мне нужно сделать? Что вы от меня хотите?

— Тебе нужно только отвечать. А уж мы решим, куда тебя определить.

— Так просто? И на сто миллиардов лет?

— А чего усложнять-то? — и оба опять засмеялись.

Транзитник закрыл лицо руками, потом с силой провел по своему лицу сверху вниз, стряхнул головой и решительно сказал:

— Спрашивайте.

— Вот ты мне скажи, мой хороший, чего это ты отказался от той женщины, что тебе День послал? — спросил Дневной Привратник.

— Отказался? — непонимающе повторил Транзитник. — Я не отказывался… Просто я перестал чувствовать себя счастливым в её обществе.

— Ну а почему ты не оставил её раз и навсегда?

— Я не чувствовал себя вправе поступить так с ней. Она же ни в чем не виновата.

— А зачем обнадёжил ту, которую тебе послала Ночь?

— Я сам обнадёжился… Я думал, что она меня спасет от моей судьбы. Я мечтал, что всё переменится…

— Ты её любил?

— Видимо, да.

— Ты не уверен?

— Любил… А если и нет… Я знаю, что она меня любила так сильно, что мои чувства к ней уже ничего не значили. Я уступил. Мне --">