(Nikoshinigami) - Незащищенный (ЛП)

Уотсон схватила его за руку; ее руки, вцепившиеся в него, немного дрожали. Он взглянул сначала на ее старческие ладони на своем рукаве, а затем – в ее испуганные глаза. Слишком много, слишком скоро. Первое мерцание жизни, похожее на искру перед концом. — Ты не в себе, дорогой, — сказала она почти шепотом, хоть никто не мог их услышать. — Думаю, ты должен остаться здесь, с семьей и друзьями.

Джон покачал головой, слегка сжал ее пальцы и попытался их отцепить.

— Нет. Нет, я не могу остаться. И я не могу взять ее с собой, так что если бы ты могла присмотреть за ней какое-то время, это было бы здорово.

Миссис Уотсон подозрительно на него посмотрела, прежде чем отпустить, наконец, схватив вместо этого ту открытку, что была всё еще у него в руке, и, отступила, чтоб прочитать. Он пошел за ней, но сделал не более трех шагов, прежде чем оставить это и уйти в свою комнату, собрать вещи в дорогу, пока она пыталась разобраться во всём этом. Всего неделя. Если бы у него была просто неделя, то, может быть… Что-нибудь. Абсолютно всё было возможно. Всего за одну неделю.

— Джон Хэмиш Уотсон.

Более сорока лет, и это всё еще вызывает в нем трепет. Джон выпрямился; чемодан его был на кровати, а ящики комода – выдвинуты, потому что он бросился складывать вещи. Его мать стояла в дверном проеме, фактически загораживая проход, весьма требовательно и решительно.

— Что это ты затеял? Ты хоть соображаешь, что делаешь? Что это ты надумал? — спросила она, складывая на груди руки.

— Не знаю.

— Что значит «не знаю»?

— Я не знаю, — повторил он, нисколько не удивленный отсутствием понимания, потому что и сам не совсем понимал. — Я просто… мне нужно поехать.

— Потому что кто-то написал тебе это в открытке?

— Более или менее.

— Джон! — теперь она уже повышала голос и в тревоге сдвинула брови.

Джон бросил несколько пар брюк в темно-зеленый чемодан, положил туда вешалки и еще кое-что.

— Объяснить я этого не могу, понимаешь? — сказал он, затем попытался. — Ты сама сказала, что я улыбнулся в первый раз за долгое время. Я должен сделать это.

— Ты не можешь просто сбежать, когда тебе хочется, Джон. У тебя есть дочь, ты несешь за нее ответственность! Или ты собираешься быть таким отцом, что просто делает то, что ему вздумается, и когда захочет, бросая ребенка, занятый лишь собой?

Это уязвило его, хотя он не позволил этому проявиться, отвечая лишь трепетаньем ресниц. Он все-таки был мужчиной. И солдатом. Он был доктором. И знал всё об ответственности, долге и обязательствах. Он ни разу не отступил под огнем, если требовалось спасать раненых. Он никогда не изменял Мэри. Если кто-то мог полагать, что он оставит их дочь, даже если не испытывал больше привязанности, они просто не знали его. Но мать – знала. И говорила исключительно от отчаяния и беспокойства, за которые ее следовало простить.

— Ты знаешь, что на такое я не способен. Я прошу тебя просто позаботиться о ней за меня. Только в этот раз, не всегда, — заверил он, медленно расправляя свой джемпер, прежде чем уложить в чемодан к остальным вещам.

Она всхлипнула, сглатывая непролитые слезы.

— А твоя работа? — спросила она.

— Я вернусь на работу.

Но всего этого недостаточно было, чтоб убедить ее.

— Джон, ты не в себе, — начала она снова, с тревогой сжимая руки и всё еще стоя в дверях, словно это было скорее суждением, а не спором. — Что там, в этом Брайтоне, почему ты не говоришь мне, куда едешь?

— Я хочу повидаться с Шерлоком, — сказал он, добавляя еще один джемпер и клетчатую рубашку к беспорядочной стопке, которую он упаковывал.

— Снова он? — нахмурилась миссис Уотсон. — Джон, это смешно. Позвони ему и скажи, чтобы он приезжал сюда, если хочет увидеть тебя. Какой человек вызывает к себе убитого горем вдовца?

— Такой, как Шерлок, — ответил он, что лишь усиливало ее тревогу и замешательство.

Он захлопнул крышку чемодана и закрыл застежку-«молнию» по бокам. Возможно, он забыл что-нибудь из вещей, но на самом деле это не имело значения. Он отправится первым же поездом, какой сможет поймать. Так быстро, как сможет. Не было ничего такого, без чего бы он неделю не смог обойтись. Он собрался.

--">