Андрей Ильич Тихомиров - Семь восьмых (СИ)

 Олег сел в салон таксиверта осторожно, прощупывая взглядом уплотнение света внутри. Шесть пар глаз через его тайл, встроенный во лбу, прочесывали внутреннее пространство такси вместе с ним. Напрасно. Ядовитая желчь разряженного воздуха ничем особенно не отличалась от наружной, видимо герметичность транспортной жестянки давно была утрачена.

  - Устаревшая верта, третьего поколения, - по телепорту констатировал брат, но Олег и сам уже понял это.

  Стеклянная дверь с сиплым скрипом опустилась. Олег поморщился, - искореженность звуков саднила ему слух.

  - Цель. Маршрута. Скорость. Уровень.

  От металлического голоса автопилота Олега скривило еще больше. Он потрогал тайл во лбу, собираясь поменять громкость приема с чуткого на умеренный, но кто-то из братьев уже позаботился об этом - в уши легла мягкая тишина и Олег почти сразу услышал Ее.

  - Опять льется? - участливо спросил третий.

  - Да... звучит также, но тональностью выше.

  - Цель. Маршрута. Скорость. Уровень. - однотонно затвердил пилот.

  - Прямо. Медленно. Уровень второй. Скажу потом как дальше.

  Что-то неуверенное прошелестело в ответ из динамика, но вирт с места тронулся. На автокаде второго уровня окна салона облепили рекламные мухи. Олег опустил зеркальные шторки в правом стекле очков (у живого глаза), посмотрев на мух механическим, - они мгновенно потеряли к нему интерес, перелетев к виртам рядом плывущим.

  Олег расслабился. Прислушался к журчащим звукам, они как будто рвались на свет, но что-то им мешало вылиться . Олегу казалось, что он научился управлять звучанием внутри, что он нащупал в своем сознании резонатор и музыка стала звучать в разном состоянии его тела по разному. Ошибался. Звук был живым, действенным, но лился из глубинных рек подсознания, во входы которого у него ключей не было. Вахберт говорил, что звучание подсознательного в нем подлинно человеческое, тем выделяя его среди братьев - считал Олега седьмого лучшим образцом модели.

  Братья музыки не слышали... Страх, что эти чистые звуки во внутренней тишине перекроют посторонние шумы от их (чужого) сознания держал его в напряжении. И братьев тоже. Они были связаны невидимыми нитями, - ощущения, приобретенные одним, тут же передавались другим по каналам телепортов. С моделями другой марки такой связи не было.

  Клонирование человека законодательством было запрещено, но фактически комитет поощрял новые разработки, преследуя законом только модов "незаполненных генетически" на сто процентов. "Модели и всякого рода интерпретации оригинала, живущие с людьми, даже подтвержденные документально, - на деле не есть еще истинно живущие и не будут таковыми, пока не заполнен генетический код до краев" - таков вердикт комитета.

  Неожиданно заквохтала трансляция радиовещания. Олег и раньше замечал, что способен своей мыслью провоцировать включение электронной техники.

  "Артур Вахберт заявил на выставленный комитетом по охране генетической неприкосновенности человека мораторий..."

  - Громче.

  Автопилот повысил громкость радиовещания, но тут же, как проснувшийся, затрындел:

   - Цель. Маршрута. Скорость. Уровень.

  - Прямо и молча, если не заткнешься, перейду к другому, более продвинутому и новому.

  Пилот замолк, даже не прошелестев в ответ ничего, напротив, - услужливо отмотал трансляцию на начало. Вахберт говорил долго, витиевато, хитро переплетая и перевирая факты, путая даты отсрочек изъятий и траления, рассуждал домыслами о вымирании вида "человек", выдвигая свои предположения о случившемся; и опять возвращался к своим обещаниям утилизировать все неудавшиеся образцы. Из всей его речи братьям было понятно, что спасения им ждать неоткуда - родной отец их предал. Олег второй заплакал. Третий гладил второго утешениями. Четвертый отключился от трансляции сразу же - при первых словах. Сыновнего благочестия у него к Артуру не было, да и Вахберт четвертого считал самым

--">