Евпатий Сволота - Я не умею!

Я не умею! Евпатий Сволота

Легенда о Великом боге Омме и его Уходе из Пангеи

После того, как Бог Омм завершил великое творение Пангеи, он решил уйти творить новые миры.

Перед тем, как покинуть Пангею навсегда, он захотел поделиться Искрой Творца, своей Магией с созданными им детьми Пангеи, чтобы они ухаживали за ней и жили в мире и согласии.

Бог Омм позвал всех своих детей — эльфов, людей, гоблинов и гномов, — чтобы между ними разделить Искру.

Первыми на зов Бога откликнулись лесные эльфы. Им Бог Омм дал больше всего магии, наказав при этом следить за растениями и животными Пангеи. С той поры нет равным эльфам в магии Жизни. Поблагодарили эльфы Омма за столь щедрый подарок и, откланявшись, ушли в свои леса.

Потом пришли к Богу Омму люди из равнин. Бог решил подарить им стихийную магию, чтобы они могли поливать дождями поля и ухаживать за урожаем. И повелось так с древних пор, что самые сильные стихийники рождаются только в среде людей. Поклонились люди Богу Омму и вернулись в равнины.

Следующими к божеству пришли гоблины из болот. Глянул Омм на них и увидел, какими у него они вышли неказистыми и некрасивыми. Чтобы скрасить их жизнь, подарил он своим созданиям магию иллюзии. И стали гоблины в Пангее самыми лучшими обманщиками. Восславили гоблины Омма и, вернувшись в болота, украсили свои дома.

Пора было уже Омму уходить, а его последние дети, гномы, всё никак не приходили. В своих подземных пещерах они просто не услышали зов бога. Разгневался Омм на гномов, и ту магию, которую он хотел передать им, передал в лежащий рядом камень, который тотчас ожил и также поблагодарил бога за дар. Так появились в Пангее тролли, которые ушли в горы, где среди камней им стало хорошо и уютно.

Хотел было Омм уже уйти навсегда, не оставив гномам ничего из своих даров, однако он был добрый и милостивый. Искры в дар своим непутевым детям у него не осталось, и Омм в качестве прощального подарка высек на камне в одной из темных пещер рецепт гномьего самогона. Нашли гномы этот камень и перепились. С той поры не найти в Пангее ни среди людей, ни среди эльфов собутыльника лучшего, чем гном.

Глава 1. Я не умею!

Тот, демонстрируя мне завидное терпение, выдохнул, причмокнул губами и завел уже знакомую мне шарманку:

— Ну вот смотри, Корр. У людей маги есть, — батя в перечислении начал загибать короткие мозолистые пальцы, — у эльфов есть, у гоблинов есть. Даже тролли могут хоть как-то повелевать своим братом камнем. Ну а чем мы, гномы, хуже их, а?

Так-то я своего старика понимал и был даже во многом с ним согласен. Гномы ни чем не хуже остальных рас в Пангее. Более того, они даже во многом лучше их, и последняя пару лет как окончившаяся война это доказала. Только вот почему именно я крайний-то? Больше нет молодых гномов, чтобы позориться?

— Корр, ты мой сын, королевский наследник. Лучшей кандидатуры просто не придумать! Только представь — ты будешь первым гномьим магом! Да о тебе легенды будут рассказывать!..

Тут, как говорится, старого опять понесло. Он начал мне вещать о том, что гномьи маги, мол, даже переплюнут эльфийских, о том, как я «еще стану архимагом и докажу и покажу всем и каждому»... Я слушал эту всю ерунду, а на душе была такая тоска, что хотелось просто убежать в далекие пещеры, и спрятавшись там, просто ждать, когда его «отпустит» эта блажь.

Блажь старика не отпускала, и чем ближе был назначенный день, тем настойчивее мне напоминалось, что из всего нашего гномьего народа я был выбран крайним для того, чтобы торжественно и официально опозориться, окончательно напомнив каждому, что гномы и магия несовместимы.

Вот когда мой отец, Корран Семнадцатый, впервые заговорил со мной о моём поступлении в магическую академию, я даже подумал, что он так шутит. Как сейчас помню тот день. Мы хорошо с людьми сторговались по последней партии камней, и домой я вернулся уставший, но довольный.

Только-только закончилась затянувшаяся никому не нужная война. Все — даже тролли — с удовольствием торговали, обустраивая свой быт. Дела наши явно шли в гору, и про себя я блаженно считал возможные будущие прибыли.

— Сын мой, подойди ко мне, — услышал я отцовский голос перед тем как прошмыгнуть в свою комнату.