Андрей Владимирович Георгиев - Эльза, Смерть и Тамплиеры

Андрей Георгиев ЭЛЬЗА, СМЕРТЬ И ТАМПЛИЕРЫ

Микрорайон Черемушки полностью оправдывал своё название. Чистый, ухоженный, с развитой инфраструктурой. Но главная достопримечательность микрорайона — заросли черёмухи. Многие люди возмущались, что деревья не гармонируют с окружающей обстановкой, но когда деревья начали плодоносить, то споры приутихли, люди семьями выходили на «охоту» за дивными, вкусными и полезными плодами черёмухи.

Микрорайон жил, строились новые многоквартирные дома, был построен детский сад, школа, и, куда же без них, банки. Современные здания банков из стекла и бетона гордо возвышались среди пяти и девятиэтажных домов, показывая людям, кто в настоящее время является истинным хозяином в стране, в городе, микрорайоне.

И как-то так получилось, что пятиэтажные дома, построенные в эпоху правления Никиты Сергеевича, были оттеснены от транспортной магистрали района, спрятались за красивыми зданиями банков и магазинов, за девятиэтажными жилыми домами. Во дворах старых домов было уютно, тихо, в песочницах играли дети, по вечерам, здесь же распивали пиво и напитки покрепче, прыщавые подростки.

На скамейках перед подъездами сидели неизменные гру-шницы, всб-шницы, бабушки божьи одуванчики. Они состояли в ООО «Мы всё видим, мы всё знаем, мимо нас — никто и никуда». Обычная российская глубинка, обычный город-миллионник, обычный микрорайон и обычные люди.

___________________________

Я вывалился из душного троллейбуса, проклиная всё на свете — начало мая, температура в десять утра далеко за тридцать. Рубашка намертво прилипла к телу и никак не хотела отлипать.

В кроссовках что-то противно хлюпало, настроение упало после посещения городского рынка, оно ушло в зону отрицательных значений. С двумя пакетами в руках, я взял курс на свою пятиэтажку, прокручивая в голове все предстоящие домашние дела субботнего дня, заодно, и вечера.

Перед подъездом, плотно сжав упрямые губы, сидели наши надсмотрщики, баба Нюра и баба Шура. Последняя не отрывала от моих пакетов глаз, пытаясь угадать их содержимое. Я уже прошёл мимо милых бабушек, но был остановлен одним словом, кратким, как выстрел:

— Стоять!

Сделав три строевых, я остановился, оглянулся.

— Ты всё шляешься неизвестно где, неизвестно что покупаешь, а у нас в подъезде новость! — сказала баба Нюра.

— Такая новость! — как эхо вторила подружке баба Шура.

— Над тобой новые соседи! Юрка, такие соседи, что…

— Нужно ждать беды! — закончила баба Шура.

— Да ну? — протянул я. — Полицию вызвали?

— Зачем? — в два голоса спросили разведчики.

— Чтобы они нанесли превентивный удар по скоплению врагов в тринадцатой квартире, вот зачем! — произнёс я, заходя в подъезд. Значение слова превентивный бабушки не знали, поэтому замолчали надолго.

Разгрузив пакеты и спрятав продукты в холодильник, включил электрический чайник и, приняв душ, я вышел на балкон, включил планшет. Пока он загружался, залил две ложки растворимого кофе кипятком, захватив пачку сигарет и зажигалку, присел за лёгкий складной столик на балконе, начал мирно скроллить планшет.

Пошёл серый снег. Его хлопья ложились на дисплей планшета, на столик, на ковровую дорожку, которая лежала по всей длине балкона. Сообразив, что снег в мае — перебор, я, перегнувшись через перила балкона, задрал голову вверх.

То, что я увидел, заставило меня произнести «изыди» и выругаться. Вы когда-нибудь смотрели на человеческое лицо, которое по отношению к вашему лицу перевернуто на сто восемьдесят градусов? Нет? Рекомендую! Ужасное усатое существо, с эльфийскими глазами и ртом на месте лба, зрелище очень впечатляющее и запоминающееся.

— Девушка, вы можете пепел не стряхивать с балкона? — произнёс я. — Лёгкий майский ветер его ко мне на балкон забрасывает.

— А куда мне его стряхивать? — прозвучал ответ.

Действительно, какой же я тупой! Пепел должен лететь вниз с балкона, чтобы не обременять человека чрезмерным трудом, периодически, из пепельницы выбрасывать окурки и пепел в мусорное ведро.

— Могу подарить вам пустую банку из-под пива. В неё и будете стряхивать пепел. Я только вчера уборку сделал в кои-то веков.

Двери в кухню были открыты, я услышал бренчание посуды в сушилке и чудом успел качнуть головой вправо. Мимо меня со свистом пролетела вилка. Туя, которая выросла до уровня третьего этажа, стала любимым местом игрища --">