Михаил Александрович Никитин - Эпоха Лоу Кэнэл

Михаил Никитин Эпоха Лоу Кэнэл

ОКРАИНА СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ-3

Этот космос был очень тихим и спокойным. Ни одного сигнала в сверхсветовой области, кое-где слабые радиопередачи, полное отсутствие звездолётов, редкие тепловые вспышки планетолётов. Около сорока тысяч лет назад закончилась очередная Жатва, и цивилизации только-только начали высовывать нос из очередного каменного века. Тем не менее, Солнечную систему местное человечество уже успело более-менее освоить, так что ввести в неё тридцатикилометровый сверхноситель незаметно не получилось бы. Ричард фиксировал излучения радиотелескопов и факелы кораблей, хотя «спутникооснащенность» планет казалась довольно низкой для космической эры.

Он прибыл в этот мир на «Найткине» — маленьком и невидимом. По меркам Ковенанта, конечно. Для местных — километровый крейсер был немыслимой громадиной, а любая из его пушек — без пяти минут орудием судного дня. «Единство» осталось возле Мира-Крепости — его экипажу понадобятся месяцы, может быть даже годы, чтобы адаптироваться к новым реалиям, осознать не умом, но сердцем, что их мира больше нет. А здесь с ним — только самые крепкие, только способные к безоговорочному подчинению — пламенные фанатики и хладнокровные скептики, но только не умеренно верующие обыватели.

С каждым часом приближения к Марсу Клонария всё больше дрожала и всё чаще прижималась к Ричарду, ища у него поддержки. Это был не её Марс. Он разительно изменился со времён Морских королей. Океанские просторы и зелёные поля исчезли, уступив место маленьким мутным речушкам в красноватой пустыне, вдоль которых серыми пятнами теснились руины городов. Пловец, конечно, знала, что так будет, но в теории — а видеть это своими глазами — совсем иное.

«Что же с тобой будет, когда ты увидишь Ма-Алека-Андру, малышка? Здесь по крайней мере есть привычный для тебя воздух и терпимая температура, растут съедобные растения и бегают животные… Через миллиард лет всё несравнимо хуже…»

Клонария, похоже, уловила его мысли, потому что решительно выпрямилась и посмотрела зелёному марсианину в глаза.

— Нет. Я не жалею. Мне страшно, но я могу преодолеть страх. Каким бы ни был этот мир, я пойду с вами. До самого конца.

* * *

Великой Змеи и её Глубоководных здесь уже нет. Последних — совершенно точно, они бы не смогли жить под несколькими метрами воды, им нужно больше. Вернее, оригинал Змеи есть — где-то тут в Джеккаре крутится и вероятно, в скором времени ляжет в Гробницу. А вот куда делась неугомонная копия…

— Я не смогла провести телепатическое сканирование планеты, — призналась Дэйр-Ринг. — По крайней мере, провести его тайно. Тут слишком много сильных и тренированных сознаний, которые заметили бы моё прикосновение. Даже поверхностное прощупывание насторожило некоторых из них.

— Ничего страшного, мы только прибыли. Ты сможешь считать лингвистическую матрицу с нескольких местных разумных, не владеющих телепатией, и передать мне? Послушаем радиопередачи, составим примерную политическую и генетическую карту — там решим, что делать.

— Смогу, но не с высокой орбиты. Нужно опуститься хотя бы до сотни километров…

— Понял, сейчас вычислю примерный курс в обход их радаров.

Радиоэлектроника в этом мире была на удивление примитивна, похоже что её развитие остановилось где-то на уровне Второй Мировой. Стелс-кораблю Ковенанта не составило никакого труда проскользнуть сквозь редкие сети ПКО. Сюда можно целую армию вторжения привести — никто ничего не заметит!

Половину местных языков, как выяснилось, Ричард уже знал. Большинство землян на Марсе говорило по-английски, остальные — тоже на вполне знакомых ему языках. Программа Библиотекаря работала — цивилизация заново отыгрывала древний культурный цикл. А язык основной человеческой цивилизации Марса не так уж сильно изменился со времён Морских королей. Потрясающая культурно-историческая стабильность! Неудивительно, что на землян марсиане этой эпохи смотрели, как на обезьян, только вчера слезших с деревьев. Это чувствовалось даже в лингвистической матрице — просто --">