Джон Гриндер , Кармен Сент-Клер - Шепот на ветру

обеспечить НЛП подобающее ему место в изучении функций человека, разумеется, с особым вниманием к превосходству исполнения. Эта дискуссия сопровождается комментарием, как применить паттерны НЛП в более широких социальных контекстах.

Еще одна заключительная рекомендация – об использовании этой книги. Один из авторов, Гриндер, до начала своего сотрудничества с Бендлером в создании НЛП был профессиональным лингвистом. По установившейся у лингвистов традиции, в примечаниях приводятся некоторые наиболее интересные наблюдения, еще нуждающиеся в точном объяснении. Хотя примечания к книге обычно рассматриваются как детали рассматриваемого материала, мы предпочли следовать традиции лингвистики. Наши примечания содержат весьма важные комментарии и описания, и мы советуем читателю принять их всерьез.

Джон Гриндер, Кармен С-т Клер

Бонни Дун и Аламо, Калифорния, декабрь 2001 года.

Затишье перед бурей

Был кристально ясный день – ветер, свежий и прохладный, долетевший до берегов центральной Калифорнии с сибирских просторов, веял над нами и вокруг нас. С северо-запада к берегу двигались волны – равномерно, строго одна за другой, но они были больше, чем обычно. В последний момент они поднимались и бросались вперед, разбиваясь о берег. Хищные птицы легко парили на мощных воздушных потоках, поднимавшихся от гористой поверхности. А все обитатели центрального берега Калифорнии занимались своими обычными делами под взглядом как будто благожелательного солнца.

ПРОЛОГ

Приключение под именем Нейролингвистическое Программирование (НЛП) началось четверть века назад или немного раньше в горах Санта-Крус. Эти горы, остатки отмелей древнего моря, вздымаются одна за другой из беспокойной голубизны Тихого океана вдоль берега центральной Калифорнии,. Из этой влажной среды, питающей все разнообразие живых организмов, от могучих секвой до нежных ирисов Дугласа и банановых слизней, возникла пара весьма своеобразных молодых людей, Джон Гриндер и Ричард Бендлер. Они явились, как клубящийся утренний туман, пробивающий себе путь сквозь береговые утесы – чтобы создать из множества различных приемов набор паттернов, подобный кораблю, и запустить этот корабль в неведомый океан личного и профессионального развития.

Эти первоначальные паттерны были извлечены, главным образом, из сложного процесса моделирования поведения ряда знаменитых психотерапевтов. Когда вы прочтете главы под названием Предшественники НЛП (Глава 4, часть I) и Контексты открытия (Глава 1, часть II), вы узнаете больше об этих двух предприимчивых людях, столь стремившихся учиться и испытывать свои способности. Они были весьма невежественны в ортодоксальной системе психотерапии, где было мало отчетливых представлений, как играть в игру изменения. Гриндер и Бендлер вряд ли отдавали себе отчет в том, что они открывали область знания, которая распространится далеко за пределы того, с чего началось их предприятие.

Когда Гриндер и Бендлер начинали это приключение, существовало множество школ психотерапии – подлинная Вавилонская башня (Гештальттерапия, Анализ взаимодействий, EST², Терапия Роджерса , Рациональная эмотивная терапия³, Кинезика⁴, Модификация поведения⁵, Самореализация⁶ и т.д.). Все эти школы настаивали на своей независимости от практики традиционного психоанализа, причем каждая из них обзавелась собственной терминологией. Вследствие этого практики разных школ не понимали друг друга. Примечательно, что все эти конкурирую щие школы (за исключением бихевиористов), явно сопротивляясь господству традиционных методов психоанализа, подсознательно принимали многие его предпосылки:

Предполагалось, что в начале процесса изменения должны быть раскрыты корни первоначальных переживаний (как правило, переживаний раннего детства); мы будем называть это археологическим подходом.

Считалось, что глубокие изменения можно произвести лишь после того, как подлежащий переработке материал (референтные переживания) извлечен на свет сознания. Тем самым эти более поздние школы психотерапии благоговейно принимали первенство сознания, занимавшего у них то же привилегированное положение, что и в традиционной практике психоанализа.