Тамара Александровна Флоренская - Мир дома твоего

и лето провела с пользой для души. Много позднее, став уже “остепенившимся” научным сотрудником, я на практике поняла всю непригодность той “школьной” психологии для решения душевных проблем человека. За это время в науке произошел серьезный сдвиг: ранее запретные тесты, вопросники “буржуазных” авторов теперь вошли в моду и на них появился массовый спрос.

Но вопросники и тесты рассчитаны на человека среднего уровня. Если же обследуемый выходит за рамки “среднестатистического”, он может получить парадоксальный диагноз. Обычно не бывает, чтобы человек никогда не лгал, не подводил людей, не опаздывал, не добивался успеха за счет других и т. д. Если же он это утверждает о себе, значит, он лжив. Но мне безразлично, какой этот человек с точки зрения среднестатистических мерок. Самое интересное то, что в человеке особенно, неповторимо. Кроме того, сами диагнозы — “тревожный”, “интроверт”, “шизоид”, “невротик” и тому подобное — мало что говорят по существу. Самое существенное в человеке не то, каков он от природы или вследствие условий своего развития; ведь эти исходные данные — всего лишь материал, к которому он может так или иначе относиться и которым он может пользоваться в зависимости от понимания цели и смысла своей жизни. А последнее как раз и остается за скобками “личностных” тестов: они оказываются окололичностными. Так что эти достижения научной психологии мало что дают науке о душе. Хотя знать о своем психическом материале бывает полезно, но это не самое главное.

Долгое время изучая и анализируя зарубежные теории “глубинной” психологии — психоанализа, аналитической психологии К.Г.Юнга, психосинтеза, гуманистической психологии, я не стала сторонницей ни одной из них. Фрейдовский психоанализ был мне скучен своей откровенной бездуховностью и беспросветной погруженностью в сексуальные проблемы. Прошли те времена, когда “глубинному” психологу требовалось много времени и усилий для “раскрепощения” вытесненных из сознания постыдных влечений. Сегодня это “раскрепощение” достигло невиданных масштабов: из каналов массовой информации хлещут потоки нечистот. Но душевное здоровье человека и общества явно не улучшается. Во избежание массового удушья, очевидно, нужна экология не только окружающей среды, но и души человека. Джинн, вырвавшийся из бутылки, агрессивен; одержав верх, он делает человека одержимым. Вытесняется самое главное — святая святых души человека — голос совести.

Работая психологом-консультантом, я не раз убеждалась в этом. Подростки по телефону Доверия, не смущаясь, могли много говорить о своих сексуальных проблемах, но лишь в исключительных случаях сами поднимали духовные и нравственные проблемы. Эти проблемы нередко попутно обнаруживались в ходе беседы и оказывались наиболее серьезными и “глубинными”.

Консультируя разводящихся супругов, я могла убедиться в том, что их сексуальные проблемы зачастую являются производными от трудностей межличных и снимаются при их разрешении. Наиболее значительными с этой точки зрения были случаи, когда за помощью обращался человек в состоянии душевной тоски, неудовлетворенности жизнью, тревоги, внутреннего смятения. Душевные трудности снимались при разрешении проблем нравственного и духовного характера.

Духовное пробуждение личности является сверхзадачей такого консультирования. Но оно возможно лишь в диалоге, при доверительных, глубоких взаимоотношениях. Психолог не демиург, он не может по своему разумению изменить душу человека, не нарушив заповедь Гиппократа “не навреди!”. Но он может помочь пробуждению живительных духовных сил, скрытых в глуби не души. Человек не объект исследования, постановки диагноза и воздействия, а субъект живого общения, в котором он свободно раскрывается (или не раскрывается) собеседнику — будь то психолог, учитель или воспитатель.

Признание в человеке духовной жизни — явной или скрытой, “вытесненной” в область несознаваемого — принципиально меняет десятилетиями укоренявшиеся представления в психологии и обыденной жизни. Однако словесное, теоретическое признание духовного мира недостаточно: необходим опыт духовной жизни. Не имея личного опыта, психолог пройдет в лучшем случае мимо существа проблемы, тревожащей собеседника.

Духовная и нравственная позиция психолога — область его

--">