Эдуар Дюжарден - Лавры срезаны

расскажите мне.

— Ну хорошо. Покинув вас, я встретился с молодым джентльменом, моим другом, с которым мы гуляли с четверть часа.

Она улыбается.

— И с этим другом вы говорили обо мне.

— Конечно.

— И ваш друг вам сильно завидовал. Рассказывайте дальше.

Дальше?

— Дальше…

…Этим вечером… суетливая, шумная толпа, Париж, шесть часов вечера ; улицы кишат народом ; экипажи спешат и медлят ; Пале-Руаяль…

— Я был возле Пале-Руаяль.

Блондинка, встреченная у Лувра, такая соблазнительная и тонкая, высокая, гордая, увы! упущена в толпе.

— Мой друг собирался пойти сегодня на “ Рюи Блаза ” в “ Комедии Франсэз ”, я отказался.

— Ради меня ; настоящее геройство.

Было бы здорово еще раз посмотреть “ Рюи Блаза ” ; но я отказался ; потом я ужинал.

— Потом я ужинал ; где? в кафе на авеню Оперы ; вам эти скромные места неизвестны. Хотите знать мое меню?

— Расскажете мне в следующий раз, когда мы будем ужинать вместе. Там вы тоже встретили друзей?

— Ни одного.

Но эта красивая женщина, которая сидела напротив меня с лысым господином, стряпчим или судьей ; красивая женщина, которую я хотел бы увидеть еще раз и которая смеялась.

— За соседним столиком, правда, одна красивая женщина  сопровождала старого господина, то ли судью, то ли адвоката.

— Мои поздравления.

В оживленном кафе, ослепительно красочном и светлом, медленно, с удобством ужинать и наблюдать за незнакомцами… вино, игра, красотки… И внезапно, сверкающая ночная улица, и в тени — фасад театра “ Эдем ”, виденный когда-то “ Эксельсиор ”, шествие танцовщиц ; и мой друг, который женится, безумно счастливый, любимый тою, которую любит.

— Я вернулся домой без приключений, повстречав только одного мужчину, влюбленного в ту, которая его любит ; позвольте отметить.

— Это бывает не часто, мужчина, который любит.

— Вы так считаете?

— Так мало женщин, которых можно любить ; женщина, которой многие признаются в любви, не любима никем.

Это скверно, то, что она говорит ; что бы такого ответить, чтобы не задеть ее? почему это они не любимы, все эти женщины ; должно быть, они сами не хотят быть любимы.

— Если женщина, — говорю я, — нелюбима, то это часто потому, что она не хочет быть любима.

…Поскольку, виновна или достойна, всякая женщина — сообщница того, кто ее не любит. Лея улыбается, чуть насмешливо ; она следит за огнем, который гаснет ; она почти что такая, как на фотографии.

— Вам доставили мою записку? — спрашивает она.

— Да ; но что, если бы я не вернулся домой?..

— Вы должны были вернуться.

— У меня был лишний час ; я остался дома.

— Что вы делали?

— Ничего особенного ; писал.

А затем — дивная ночь в оконной раме, в саду, в деревьях, в высоких деревьях перед моим окном, пустующий и вымерший сад, грандиозный, и этот ночной аромат, которым веет из открытых окон ; а затем — ночь, гуляющая по пустым улицам и шумным бульварам, эта самая ночь, с шарманкой и с популярными куплетами, такими нежными в тени… рассказать об этом Лее?

— Когда я шел к вам сегодня, меня преследовали звуки шарманки, они наполняли мой путь своими стонами.

— Вы же любите музыку.

— Больше, чем когда-либо, но меньше вас.

И ее письма… “ Лея д’Арсе просит месье Даниэля Принса… ” Зачем ей знать, что я перечитывал ее письма? она наверняка посмеется надо мной ; и что ей сказать об этих грустных письмах? и эти планы, сто раз обдуманные, пожертвовать ради нее моим желанием! может, она и права, может, и правда не часто встретишь мужчину, который любит, и что никогда она не была любима ; значит, и мне ее не полюбить? увы! как мало я ее люблю, как мало, как сильно стараюсь полюбить!

— Вы прекрасно провели день, — говорит она.

— И еще прекрасней был вечер, несмотря на то что я заснул некстати…

Она смеется.

— И в довершение всего — замечательная прогулка в экипаже с девушкой, очаровательной, но такой злой.

Ну разве не была она злой! и этот господин, который преследовал нас на бульваре ; холм Монмартра, различимый в тумане ; ряд освещенных домов и темные ночные деревья ; да, но как она очаровательна в своей поддельной

--">