Петр Васильевич Еремеев - У околицы давних лет

многих очерков краеведческой тематики и биографических очерков о деятелях культуры Нижегородского Поволжья.

Член Союза писателей России.

О творчестве писателя опубликовано немало добрых слов в местной, да и в столичной печати. Так, в 5–6 номере «Роман-журнал XXI век» за 2003 год читаем: «П. В. Еремеев является писателем с большой буквы… Язык его книг — поистине благоухающий цветник. А повести населены полнокровными, интересными людьми».

К читателю

Четыре долгих года — 1418 дней длилась Великая Отечественная война.

Теперь мы отмечаем шестидесятилетие нашей Победы над немецким фашизмом, который так открыто, нагло грозил всем славянам порабощением и смертью.

Все дальше и дальше уходят в прошлое дни героических сражений за свободу и независимость Родины, уходят в легенды фронтовики и труженики тыла.

У каждого из нас — людей старшего поколения, кто надевал солдатскую шинель, и тех, чье детство и ранняя юность пали на сороковые-роковые, своя война.

Есть она и у меня. На своих долгих журналистских и писательских дорогах я встречался с самыми разными людьми, кого опалила в боях война, кто жертвенно отдавал все свои силы, свой труд на алтарь нашей Победы. И всюду наш человек раскрывался патриотом, в нем жила и живет вековечная сыновья любовь к родной земле, к своему дорогому Отечеству.

У войны, как и у всякого зла, множество страшных личин. Свое пережитое и пережитое моими сверстниками поведал в рассказах «Мальчишки», «Мой первый, мой голубой костюм», «Уходил пароход…» По чувству святого благодарного долга перед старшими мною была написана и опубликована в Москве в 1981 году повесть «Пятая мата», посвященная чулымским лесосплавщикам, работавшим на оборону. Породнелым с детства нарымчанам посвящены опубликованные повести «Солдатка» и «Последний выстрел», очерки «Поселок», «Дневник памяти», «Уходил двадцать шестой…»

Сюжеты других рассказов о нелегкой житейской, а то и трагической судьбе их персонажей, связанной с лихолетьем войны, подсказаны уже в мирное время. Среди них выделяются, пожалуй, рассказы «Урок немецкого» и «Березы», в которых более обнаженно дана неизменная жесточь любой войны.

Далекая и близкая для всех нас Отечественная не отпускает ни ветеранов, вернувшихся с ратных полей, ни старших детей военного времени — мы вправе хранить, нести и скорбную память о ней. Невольно вспоминаются слова поэта Леонида Якутина:

Двадцать второго июня

Встала под пули страна.

Годы минули,

Но в каждом июне

Снова грохочет война.

Да, прошлое — живо, оно умудряет. И теперь никто не забыт и ничто не забыто. И потому так трудно, часом, стоять у околицы, тех тяжких грозовых лет. И потому так горчит 9 мая поминальное вино — вино Победы.

Память — великая духовная сила. Никому никогда не в силах опорочить нашего человека — труженика и воина, не умалить величия нашей великой Победы.

Петр Еремеев.

Мальчишки

Так случилось, что весной и летом сорок третьего года я верховодил у мальчишек нашей улицы, а улица-то была в поселке главной.

Ребята постарше работали уже бок о бок со взрослыми. Одни коногонили на табаровке леса, другие ходили на подсобное хозяйство столовой, третьи укладывали горбыль на шпалозаводе… Однако и моей ровне часто находилось дело на производстве. Называли нас в ту пору ласково: малая кадра…

Поздно уж вечером прибежал ко мне Дениска. Я как раз на крыльце сидел и лямки к заплечной торбе привязывал.

— Тятька послал! — качнувшись, выпалил от калитки Дениска.

Я сразу догадался, зачем это мог послать ко мне своего сынишку мастер Сергеев.

— Опять грузить?

— Опять! — кивнул рыжей головой Дениска. Подошел и зашептал, — он любил всякого рода тайны. — Ружболванку. Автоматную, понял?! Паузок^[1] ночью приведут, а с утра и начинать. Еще тятька сказал, что хлеба нам по пятьсот грамм выпишут. И обед, варево столовское будет…

Полкилограмма хлеба, да горячее… Я повеселел, я даже про торбу забыл. А, впрочем, мы и без этого не раз грузили. То тарную дощечку, то клепку для бочек, то лыжболванку… А сколько смородины, шиповника прошлой осенью в фонд обороны сдали… Да нам благодарность из района была. Сам военный комиссар ту благодарность объявил.

«Ну что же… В войну все солдаты. Значит, пойдем грузить».

Так я подумал, а сказал-то совсем другое:

--">