Катрин Лове - Месье и мадам Рива

слава богу, просто хотели бы остаться дома, — продолжила мадам Рива.

— Не говорите, пожалуйста, нашему сыну. Он из жалости подарил нам этот круиз. И ни слова нашей дочери, она тоже хотела вложиться в путешествие, но ее брат сам все устроил, они оба очень настаивали, и мы не хотим их разочаровать, — прибавила мадам Рива.

— Ну вот, теперь вы всё знаете, и нам остается лишь пожелать вам счастливого пути, — подытожил господин Рива.

— Пускай все сложится хорошо, — снова вклинилась мадам Рива, — погода, плавание… Мы будем за вас молиться, чтобы вы не утонули.

— Ты будешь молиться, я не молюсь, — напомнил жене господин Рива.

— Этим капитанам иногда вовсе не стоит доверять, — заметила госпожа Рива, все еще опираясь о руку своего супруга. — Некоторые из них очень несерьезные, еще чего доброго корабль перевернут — недорого возьмут; надеюсь, у вас капитан не такой, а то сейчас всюду проблемы, не только капитанов хороших нет, даже приличного горного гида не найдешь — со многими я бы и дорогу перейти не согласилась, не то что в Альпы…

— Но эта компания вроде бы серьезная, будем надеяться, людям повезет с капитаном, — заключил господин Рива, поглядев на группу туристов, затем, с нежностью, на жену.

— Ну, до свидания, — сказала мадам Рива.

— До свидания, — сказал месье Рива.

Несмотря на временный характер моей работы, в тот момент, конечно, было бы уместно вмешаться, сказать хоть слово, хоть пожелать всего доброго, но я промолчала. Чета Рива медленно двигалась к главному выходу с морского вокзала — он в белой рубашке и светлой куртке, она в розовом жакете и серых брюках, едва касаясь земли, словно скользя по паркету в бальной зале, — когда я услышала вопль Алексиса Берга: «Господи! Не может быть!», — после чего он сломя голову бросился через холл.

Возвратился Алексис вместе со стариками, которых вел под конвоем, не спуская взгляда с выходов и возвышаясь над пожилой парой подобно красному командиру, поймавшему дезертиров. Хотя никакого специального распоряжения не последовало, группа туристов, уже готовых к путешествию, выстроилась вокруг беглецов. Еще немного, и толпа стала бы кричать, а затем господа Рива очутились бы на виселице. Я вдруг поняла, что эти мужчина и женщина, которых я совсем не знала, стоявшие, по привычке плотно прижавшись друг к другу, чтобы не упасть, за несколько минут превратились для меня в редкий вид, в дивную породу, нуждающуюся в сохранении. Я не хотела, чтобы им что-то угрожало, и особенно средиземноморский круиз, от которого они всем сердцем мечтали отделаться.

Алексис спросил у Рива, где их багаж. Чувствовалось, что он старается говорить сладким голоском. Господин Рива ответил, что у них с женой нет чемоданов, поскольку в путешествие они не едут. Тон допроса быстро сделался полицейским, Алексис проверял «досье Рива» на маленьком экране телефона. «Постойте, постойте, я смотрю ваши документы, вот они, господин Жюст Рива, это вы, не так ли? Господин Жюст Огюстен Эмиль Рива и госпожа — о, вас зовут Эрмина, какое прекрасное имя! — Эрмина Селина Анжелина Рива, вот видите, вы зарегистрированы на двухнедельный круиз, то есть на нашу полную версию, так сказать; вы, наверное, знаете, что есть короткая версия, когда путешествие заканчивается в Константинополе, да?» Господин Рива ответил, что им с женой все равно, длинный круиз или короткий, поскольку они не едут. «Но круиз уже выкуплен, посмотрите сюда, все полностью оплачено, — сказал Алексис, разворачивая экран, чтобы старики видели, однако ни месье Рива, ни мадам Рива даже не взглянули на телефон. — Вы к тому же выбрали каюту-люкс, с ванной», — подчеркнул менеджер турагентства, и по его тону стало ясно, что люкс и ванна — отягчающие обстоятельства.

В этот момент длинный суровый господин, чей возраст был надежно скрыт совершенно безвозрастной худобой, подал голос и заявил, что двухнедельный круиз в каюте-люкс просто бомба. Он кое-что в этом понимал, поскольку тоже выбрал такой вариант. «Я путешествую один», — уточнил он, пожал руку месье Рива, оставил без внимания протянутую руку мадам Рива и представился Дювалем, Конрадом Дювалем. «Конрад как персонаж Фонкиноса, племянник Кундеры, только не идиот^[2], я великий путешественник, мировой путешественник, — подчеркнул он, — я даже плавал по Янцзы». И сей факт, разумеется, позволял ему утверждать, что Рива, месье Рива (казалось, существования мадам Рива он --">