Владимир Васильевич Канивец - Крах диссидентки

боковой карман пиджака, но не хотел класть его к сердцу, оно и так напряженно стучало. Открыл портфель и бросил в него письмо. Поставил портфель на место, пристегнул ремни — и в ту же минуту ощутил удар. Еще один — и с бешеным ревом турбин, с грохотом и свистом самолет прошел первые метры по земле. Все. Он в Москве. Завтра будет в Киеве…

8

Арсений приехал в Киев в пятницу. Впереди было два выходных дня, и он решил не откладывая забрать Алешу из села. И встретиться с Линой. Да и не только встретиться, а может, сразу начать семейную жизнь. Конечно, и он, и она начнут семейную жизнь не впервые, каждый уже имел за плечами и радость искренней любви, и горечь утраты, и детей, из которых один потерял мать, другой — отца. Будут ли Алеша и Тома чувствовать себя так, словно у них есть мать и отец?! Лина кажется женщиной, к которой тянутся дети. А он мечтал иметь дочку, и Тома, словно две капли воды похожая на мать, вошла в его сердце, как и Лина. Между ними какое-то время будут стоять тени Виты и Грицка, напоминая о прошлом, но незаметно они начнут бледнеть, рассеются настолько, насколько духовно освещена будет их совместная жизнь.

Такие мысли роились в голове Арсения, пока он ехал в родное село. Ехал медленно, дорога стала уже скользкой, степь белела, припорошенная первым снежком. Проезжая мимо поворота на Яворин, вспомнил страшную строку из Витиного письма: «Вчера ко мне приходила мама…» В этом году он уже не успеет побывать на кладбище, а весной надо будет наведаться туда, постоять у могилы Елены Львовны. «Я несчастная мать…» — писала она еще тогда, когда Вита там, за океаном, была словно бы счастливой.

«А проеду ли я в село?» — чем дальше, тем с большей тревогой думал Арсений, поглядывая на то, как тракторы разбили грунтовую дорогу. Морозы еще слабенькие, под тонким ледком — сырая перенасыщенная влагой осенняя земля. Если колеса увязнут в грязи, машина сядет. Поэтому, когда асфальт кончился, остановился, вышел посмотреть на дорогу. Плохо дело. Надо, видимо, машину бросить здесь, поставить возле чьего-нибудь двора и дальше идти пешком. Невесело топать по такой грязюке двенадцать километров, но куда деваться? И Арсений, оставив машину, снял ботинки, надел резиновые сапоги и пошел в родное село, утешая себя тем, что хоть мокрый снег не сеется с хмурого осеннего неба.

Почти на половине пути Арсения догнал трактор. Арсений сошел на обочину, но тракторист остановил свой «Беларусь», открыл дверцы кабины, окликнул его, стараясь перекрыть тарахтенье мотора:

— Садитесь, подвезу!

— Спасибо! — Арсений полез в кабину.

— Я увидел вашу машину, ну, думаю, это он пошел! — трогаясь с места, кричал, повернувшись к Арсению, парень-тракторист. — И точно! Хорошо, что не поехали, а то пришлось бы мне вас вытягивать. Так вы прямо из Америки?

— Да, только что вернулся оттуда! — напрягая голос, кричал в ответ Арсений.

— Ну, насмотрелись вы там, должно быть, на всякое?

Мотор оглушительно грохотал, в маленькой кабине трактора бросало из стороны в сторону так, что Арсений едва удерживался на сиденье. Поэтому больше ехали молча. Тракторист подвез Арсения к самому двору. Услышав грохот трактора, из дома вышла Лида, решила, видимо, что приехал Михаил. Увидев Арсения, она удивленно всплеснула руками, побежала в дом, крича:

— Алеша! Алеша! Папа приехал!

Из дома в одних штанишках и рубашке, босой, выбежал Алеша и помчался к Арсению по мерзлой земле, радостно восклицая:

— Папка! Папка мой приехал!

Слезы сдавили Арсению горло так, что он не мог и слова сказать, прижимая к груди горячее тельце, целуя сына.

— Я говорил! Я говорил, что он завтра приедет! — победно размахивая руками, говорил Алеша Зине, стоявшей на пороге. — Вот он и приехал!

Арсений почувствовал, что по его щекам катятся слезы, вытер их Алешиной рубашечкой и улыбнулся. Лида тоже терла глаза фартуком, говорила:

— Боже, боже, мы уж думали, что и не дождемся!

Не опуская Алешу на землю, так как она была холодной, Арсений обнял Лиду другой рукой и, целуя, с волнением проговорил:

— Спасибо, Лида! Никогда этого не забуду…

Вспомнились слова из Витиного письма: «Почему Алешу не приводишь?» Что он скажет малышу, когда тот спросит: где мама? Умерла? Но ведь она жива…

Тракторист, видимо, уже сказал Михаилу, что приехал Арсений, и тот, запыхавшись, прибежал домой. Обнял брата, весело воскликнул:

— Я вчера сказал Лидке: --">