Уильям Армстронг - Саундер ждёт хозяина

Уильям Армстронг Саундер ждёт хозяина ^{Перевод В. Новикова Иллюстрации Григория Филипповского}

От автора

Я научился читать пятьдесят лет назад, за круглым столом, который стоял посредине огромной кухни, пропахшей ароматом еды. Моим учителем был седовласый негр, преподававший в крохотной негритянской школе, которая находилась в нескольких милях от нашего дома в Грин-Хилле. После окончания уроков в летнее время он работал на моего отца. В те годы ещё не было радио и телевизоров, поэтому, когда наши занятия оканчивались, он о чем-нибудь рассказывал нам. Канву для своих рассказов он брал из басен Эзопа, поэм Гомера, из Библии и истории. Этот старик обладал столь неотразимым обаянием, что даже по прошествии полстолетия оно не утратило своей силы.

Он пришёл в нашу округу с Юга уже пожилым человеком. О своём прошлом он не говорил почти ничего. Но как-то вечером, сидя за большим столом, он рассказал нам сначала об Аргусе, верном псе Одиссея, а потом о Саундере, собаке для охоты на енотов.

Этот рассказ принадлежит старому негру, а не мне. Он взят не из Эзопа, Гомера или Библии, это просто история его жизни.

С тех пор мир очень изменился. Той школы уже нет. Исчез из кухни и круглый стол. Но история эта осталась.

Уильям Армстронг

I

На крыльце стоял высокий мужчина. Навес над крыльцом, опиравшийся на два неотёсанных столба, свисал вниз, так что голова мужчины почти касалась балок. Из окна хижины пробивался слабый свет, и тени мужчины и столбов были одинаковой длины. Рядом с мужчиной стоял мальчик, продрогший от холодного октябрьского ветра. Одной рукой он гладил большую гладкую голову собаки по кличке Саундер.

— Па, а где ты взял Саундера? — спросил мальчик.

— Нигде. Он сам пристал ко мне на дороге, когда был ещё совсем крошечным щенком.

Отец повернулся к раскрытой настежь двери. Из хижины, вглядываясь в темноту, высунулись три малыша — даже самый старший из них был ниже дверной ручки. Они в один голос крикнули:

— Можно погладить Саундера?

— Слишком холодно. Закройте дверь!

— Мы с Саундером, наверное, ровесники, — сказал мальчик, ласково потрепав собаку сначала за одно, потом за другое ухо.

У него, как у всех детей, было своё представление о возрасте, разделявшем его и малышей: он уже дорос, чтобы стоять на холоде и гладить Саундера.

В ночной тьме не видно было ни огонька. По воле белого хозяина этих бескрайних полей хижины негров-издольщиков были разбросаны далеко одна от другой, словно мушиные пятна на побеленном потолке. Иногда по воскресеньям мальчики ходили с родителями в одну из таких хижин. Была в округе и школа. Но она находилась совсем далеко, на окраине города. Занятия в ней начинались после уборки урожая, а заканчивались перед севом. Два года подряд мальчик начинал с октября посещать школу. Каждый день утром и вечером он преодолевал по двенадцати километров. Но через несколько недель, когда холодные ветры приносили с собой неизбежные зимние болезни, мать ему говорила:

— Хватит учиться, сынок. Дорога в школу слишком длинная, а на улице так холодно!

И мальчик соглашался с ней, потому что ребята смеялись над ним, когда он опаздывал в школу. Может, на следующий год над ним перестанут смеяться: он подрастёт, будет ходить быстрее и успевать в школу до начала уроков. И теперь, когда мальчик уже так не уставал от дальней дороги в школу и обратно, отец позволял ему охотиться с Саундером. Конечно, было бы очень здорово и учиться, и охотиться, но если уж школа недоступна, то хоть Саундер всегда с ним.

— Другой такой собаки, как наш Саундер, не сыщешь! — взволнованно произнёс мальчик. Ему хотелось, чтобы отец поддержал разговор, но тот молчал. Он стоял неподвижно и вглядывался в темноту, со всех сторон окружавшую хижину. Казалось, отец к чему-то --">