Эрскин Колдуэлл - Дженни. Ближе к дому

Эрскин Колдуэлл Дженни Ближе к дому

Дженни

1

Сумерки были словно забыты при быстрой смене времен года в этот октябрьский день — так стремительно наступила темнота, приведя за собой ночь. Стояла та пора, когда кроткое лето, если оно слишком затянулось, всегда бывает побеждено жестокой силой зимы.

В середине утра ледяной ветер с Пидмонта на севере промчался над пожелтевшими холмами, неистово бушуя под низко нависшими темными тучами и неся первые зимние холода городу Сэллисоу, окрестным полям и пастбищам в низинах. После полудня буря прошла, оставив безветрие в морозном воздухе под хмурым небом. И теперь, когда серый дневной свет быстро сменялся тьмой, высокий деревянный дом в два этажа слабо потрескивал от ночного холода, начинавшего схватывать бревна. Когда же наступит утро, желтые и красные хризантемы завянут и поникнут, побитые морозом зеленые листья начнут опадать с виноградных лоз, так буйно обвивавших летом беседку на заднем дворе.

Дженни Ройстер наклонилась вперед, сидя на стуле, и, все так же зорко глядя в окно на опустевшую улицу, прибавила огня в газовой печке. Потом она откинулась на спинку стула, греясь в уютном тепле газовой печки, и сложила руки на животе. Потом передвинула руки кверху, поддерживая тяжелую грудь.

Еще несколько минут, шевеля губами от одолевавших ее мыслей, Дженни тревожно ждала первого появления судьи Майло Рэйни в меркнущем свете. Она надеялась, что он появится раньше, чем на дворе стемнеет совсем, — ей хотелось заметить его вовремя, чтобы отпереть парадную дверь, как только он взойдет на крыльцо.

По Морнингсайд-стрит промчался автомобиль, и его фары на мгновение осветили густые кроны черных дубов перед домом, потом машина быстро скрылась из виду, и на улице стало еще темнее.

Неожиданно возникнув из ночного мрака, кто-то быстро подходил к дому.

Уверенная, что она узнала прямую фигуру судьи Рэйни, Дженни в одно мгновение вскочила на ноги и, легко неся свое полное тело, побежала в прихожую, включая по дороге свет. Она едва успела мимоходом посмотреться в зеркало и поправить взбитые каштановые волосы, прежде чем судья подошел к парадной двери.

Судья Рэйни, топая ногами, чтобы прогнать озноб, и согревая теплым дыханием сложенные руки, вошел в прихожую, не говоря ни слова. По характеру он был сдержан и на словах и на деле, и в силу этой его сдержанности редко кто видел, чтобы он вел себя экспансивно или неосмотрительно. Повесив шляпу и сняв пальто, он повернулся к Дженни с улыбкой на изрезанном морщинами лице.

— На одно я всегда могу надеяться, Дженни, приходя в ваш дом, — сказал он вместо приветствия, улыбаясь ей. — А исполнение надежд всегда не менее приятно, чем ожидание.

— Что же это такое, Майло? — спросила Дженни. — Я не всегда понимаю, что вы хотите сказать, но мне нравится, как вы говорите.

— Вы всегда встречаете меня на пороге, Дженни. За все годы, что мы с вами знакомы, мне ни разу не приходилось стоять на крыльце и барабанить в дверь, как простому смертному. Вы всегда даете мне почувствовать, что я пользуюсь особыми привилегиями.

Дженни взяла у него пальто и повесила на вешалку под шляпой.

— Просто у меня такая манера оказывать вам услуги, Майло, — сказала она. — А мне нравится оказывать вам услуги. Это моя самая большая слабость.

— И я всегда буду это ценить, Дженни, — сказал судья, когда она снова повернулась к нему лицом. — Женская ласка — одно из немногих благ, которые дарованы человеку в этой жизни.

Судья Рэйни был высокого роста, худой, подвижной и нервный, на вид гораздо моложе своих лет. Хотя в его густых черных волосах уже проглядывала седина, держался он прямо и голос у него был звучный и уверенный. Он всегда одевался в старомодные темные костюмы, носил крахмальные белые рубашки, черные башмаки и коричневого цвета галстуки бабочкой. У него были десятки галстуков разной ширины и длины, но все любых оттенков коричневого цвета. На левой руке он носил перстень с крупным брильянтом и хвастался в шутку, что такая прихоть по средствам только холостяку.

— Ну, Дженни, — --">