Вирджилиу Монда - Золото

Вирджилиу Монда Золото

Впервые увидев Мавросина, я принял его за профессора. Упитанный и лысый, с невинными голубыми глазами и профилем, какой встречается на римских медалях, он напоминал скорее философа, чем полководца. Его повсюду сопровождала жена, критический возраст заставил ее выкрасить волосы, но она сохранила тонкость черт и белизну кожи. Обычно они молча, не спеша прогуливались под руку, а их рассеянные взгляды скользили поверх окружающей суеты. В глазах ее, мне казалось, я читал время от времени материнскую заботу о муже.

Велико было мое разочарование, когда, познакомившись, я узнал, что господин Мавросин всего лишь владелец антикварного магазина на Кале Виктория. Правда, он не был обыкновенным торговцем, так как, помимо изысканных манер, отличался абсолютным равнодушием к материальным благам и мирским удовольствиям. Кроме того, антиквар — это наполовину артист, в любом случае такой торговец самим характером своей деятельности бывает вынужден разбираться в различных искусствах, которые в течение веков облагораживали человечество.

Меня всегда тянуло в сумрачные молчаливые лавки антикваров, где царила музейная строгость и торжественность. Бронзовый бюст, творение Гудона, лукаво улыбается здесь со старинного пьедестала, на полке стоит бронзовая ваза, в которой воплощены кропотливое усердие, крылатая фантазия и тонкий вкус китайских мастеров, на полу высится груда исфаганских ковров, а на стене посетителя соблазняет тёрнеровский пейзаж.

Итак, очарованный приветливостью супругов Мавросин и в еще большей степени влекомый своим пристрастием к пластическому искусству, я изредка стал заходить в их магазин, чтобы переброситься несколькими фразами. Вскоре новые знакомые начали приглашать меня к себе домой на завтрак или ужин, и мы стали приятелями в светском смысле слова.

Магазин их состоял из обширного прямоугольного помещения, где па этажерках и столиках были разложены различные произведения искусства, и маленькой задней комнатки со сводчатым потолком, в которой находилась контора господина Мавросина — полка с бухгалтерскими книгами и сейф. Рассеянный свет, проникавший сквозь витрины, придавал статуэткам и картинам еще более древний вид. В задней комнатке всегда горела электрическая лампочка, а под ней сидел владелец магазина, склонившись над счетами. Рядом в удобном кресле коротала время госпожа Мавросин, занимаясь рукоделием: она скучала дома, особенно после полудня.

— В нашей лавке — всегда полезная для нервов тишина. Атмосфера искусства стала для меня необходимой, — говорила госпожа Мавросин, не отрывая глаз от вышиванья. — Кроме того, дома я беспокоюсь об Эмиле. У него такое слабое здоровье.

— Как счастливы вы должны быть, господин Мавросин, имея такую заботливую и нежную жену, — сказал я однажды.

Супруги, несмотря на свой возраст, обменялись нежными, влюбленными взглядами.

— Да, я могу сказать, что Гортензия сделала меня счастливым.

Не знаю, что думает она после двадцати восьми лет совместной жизни.

— О, дорогой Эмиль, ты прекрасно знаешь, что, кроме тебя, у меня в жизни нет никого.

Когда Мавросину попадалась какая-нибудь необыкновенная античная статуэтка, картина или безделушка, он демонстрировал ее мне с важностью доктора наук, сопровождая показ необходимыми пояснениями об эпохе, школе, стиле, манере.

— Вот вещица, которая не может не взволновать вас как писателя. — И, забывая, что он имеет дело не с покупателем, добавлял — Несомненный подлинник, из коллекции князя Гофштейна в Вене.

В магазине я познакомился с продавцом Бодорошем — стареньким сутулым человечком с желтой кожей, напоминавшей по цвету слоновую кость. Это была довольно странная личность. Он был вежлив, предупредителен, старался убедить посетителей с помощью неоспоримых, почти научных аргументов, что нефритовая пагода, интересующая покупателя, сделана в Фучжоу в XV веке или что гобелен с Юпитером и Европой соткан в Лувене в 1680 году по картине Тициана. Однако хозяину он всегда отвечал резко и раздраженно, словно имел серьезные причины сердиться на него. В чем мог он упрекнуть такого добряка, как Мавросин? Последний делал вид, что не замечает грубости служащего. Что же касается госпожи Мавросин, то она отвечала на --">