Марина Объедкова - Исповедь сороколетней женщины.

Марина Объедкова. Исповедь сорокалетней женщины.

Мы часто живём в своём собственном мирке, не замечая многое важное и значительное в нашей жизни. Мы как слепые котята находим блюдечко с молоком только после того, как нас ткнут в него носом. Мы все знаем неопровержимость Евангельских истин, но очевидным это становится чаще лишь тогда, когда кто-то помогает проанализировать нашу жизнь, наши поступки и те плоды, которые они приносят. Так пусть чаще встречаем мы людей, помогающих в этом. Пусть чаще читаем книги, направляющие на путь истины – путь спасения души.

Я сижу на диване, смотрю в окно и вспоминаю недавний юбилей. Мне уже сорок. Господи! Как же мне много лет! Лишь недавно, как кажется, я была совсем молоденькой студенткой, женой, мамой, а теперь… Теперь умудренная опытом женщина, убеленная сединами… Нет, я конечно не хожу с седой головой, слишком много красителей для волос продают сегодня, но мой естественный, живой цвет утерян безвозвратно и только, глядя на головку дочки, я вспоминаю его.

Да, я сильно изменилась. Изменилось все вокруг. Изменился и мой любимый город Москва. Какая она была? Широкая, просторная, красивая, удобная, ласковая и нарядная. Какой она стала?! Тесной, напичканной домами и машинами, неприлично сверкающей и бесстыдно выставляющей напоказ роскошь отелей, иномарок, богатых шуб и квартир.

Что раньше чувствовала, проходя по улицам Москвы? Я была у себя дома, в большой, уютной квартире с хорошей, удобной мебелью. В «квартире» комфортной. В ней можно было найти место и во время дождя, и во время снега, и во время мороза и бури. Причем, все места были доступны, любимы или нет, это уж у кого как, но не запретны.

Что я чувствую сейчас? Большая коммуналка, напичканная самой разной мебелью. В ней даже телевизор можно посмотреть, лишь протиснувшись к неудобному жесткому креслу через скученность ненужных мне вещей.

Кому нужны супердорогие бутики, продающие некачественные вещи за немалые деньги? К сожалению, сейчас качество и цена не соответствуют друг другу и, если вам очень захотелось приобрести отличную вещь, дабы утереть нос своим недоброжелателям на работе, не обольщайтесь на счет известных фирм или имен модельеров, проставленных на ярлычках. В девяноста девяти процентах из ста «французский Кутюрье» сотворил желаемую вами шмотку на задворках Стамбула или в подмосковной Балашихе.

Это лишь приблизительное описание Москвы прошлой и настоящей, но я не могу отделаться от этого ощущения, ощущения превращения Москвы в скученность домов, магазинов, построенных без всякого смысла, с одной лишь целью, целью получения прибыли. На многих нынешних новостройках можно писать лозунги: «Нравится? Не обольщайтесь! Это не для вас! Это наше капиталовложение, размешенное в ваших дворах, на ваших детских площадках, в парках, скверах».

Странная мораль сложилась у нас в последнее время. Раньше человек стеснялся того, что он воровал. Придумывал разные истории, объясняющие его благополучие. Мы слушали эти истории, иногда верили, но чаще нет. Но вор хотя бы стеснялся! Он старался казаться честным. А сейчас? Люди должны стесняться плохого мнения о них. Должны! Но не стесняются. Раньше мы все были гражданами одного государства. Кто-то получал сто, сто пятьдесят, кто-то триста, четыреста, тысячу наконец, но миллионов не получал никто. Откуда взялись миллионеры, олигархи? Им не стыдно, что мы понимаем, что они воры? Как могут люди, бывшие у власти, развалившие страну и разбогатевшие, остаться во власти? Почему в моем государстве энергоресурсы принадлежат единицам? Кто такой Чубайс? Наследный принц? Потомок крупных магнатов? Какой сосед одолжил ему денег на покупку нашего с вами тепла, света? Ладно. Стоп. Эти мысли вредны, так как они портят и без того плохое настроение. Жаль, что они часто посещают нас с вами, простых граждан, а вот тем, кто должен обеспечивать порядок и закон не приходят в голову.

Как обидно, что деньги сейчас решают почти все! Почему люди копят их в таком количестве? Что это? Алчность, переродившаяся в страсть, глупость или иные непонятные мне чувства? Сейчас Москва - это большой пирог, но не на нашем общем столе. Вокруг пирога все дерутся, хватают, кто сколько сможет и тащат по углам. Что останется на столе потом? Крошки? Обгоревшая корочка?

От этого всего мне становится противно. Противно