Франк Рюзе - 0%

Франк Рюзе 0%

Сколько у меня их было в прошлом году? Пять? Шесть кризов в день? Кажется, надо пояснить: у нас, манекенщиц, в словаре профессионального жаргона словечко «криз» стоит аккурат между «композитками»^[1] и «куннилингусом» и означает: заглотнуть побольше всякой всячины, без разбору, к примеру хоть целую пачку масла, а потом как можно скорее выблевать все это (см. слово «тошнота», на это дело там есть специально разработанная методика). Лично я всегда предпочитала в данной ситуации теплую соленую воду. Процедура делится на мелкие этапы: пьешь — блюешь, пьешь — блюешь... Для любителей точных цифр указываю норму: полтора литра на раз, из расчета пять «кризов» в день, что дает в результате девять литров соленой воды примерно на тридцать приступов рвоты. Скажете, многовато? Но если распределить их с умом на целый день, то в конце концов убеждаешься, что жить можно. И даже привыкаешь к постоянному кислому привкусу во рту. Ведь терпишь же лютую боль в деснах, и ничего.

Зато на весах мы просто ах!

Перелистываю свой портфолио: ID — 42 кэгэ, Citizen К — 40 кэгэ. Это тогда я начала глотать слабительные, чтобы вычистить из себя все что можно. С двух концов. The Face — 38 кэгэ. Дефиле Helmut Lang — 37. Поляроидный снимок больничной службы НРП (нарушение режима питания) — кстати, на фотке я вышла вполне ничего! — 36. В те времена у меня руки-ноги были сплошь синюшные, при самом легком прикосновении я уже знала: там будет синяк; в какой-то момент мне даже интересно стало, типа я их коллекционирую. Там, в больнице, мы с одной девчонкой даже игру такую придумали: я закрывала глаза, она дотрагивалась до меня пальцем, а я должна была сказать, есть в этом месте синяк или нет. Потом мы с ней затеяли игру «в родинки». Ну да, эти все вообще с трудом упомнишь, особенно на спине — мы уж и так, и сяк, даже в зеркале себя изучали. А если ошибешься, то пожалте, ваша очередь водить! Мы записывали очки на бумажке с самым серьезным видом, как в банке! Вот так и убивали время в ожидании принудительной кормежки. Когда подходило время обеда, мы начинали слегка мандражировать и переговариваться, типа: «Сколько там набежало?» — «Одиннадцать тридцать четыре». — «Ты как, ничего?» — «Нормально». И если вопрос «Ты как, ничего?» был вполне искренним, то про ответ этого не скажешь. Я-то и вправду восстанавливалась нормально: меня уже перевели на твердую пищу, в смысле на фрукты, а вот она все еще сидела на жидкой, ее желудок ничего другого не принимал. Ух, как я ей завидовала: мне-то приходилось жевать эти чертовы фрукты под присмотром медсестры, которая торчала у меня за спиной, следя, чтобы я съела все до конца; и после этого некоторые еще смеют кричать про диктатуру моды! Тебе твердят: «Подумай о тех, кого ты любишь, ведь ты же не хочешь причинить им горе своей смертью!» И ты, слушая это, обливаешься горючими слезами над тарелкой с дольками мандаринов. Одна медсестра мне както сказала, что если я буду продолжать в том же духе, то кончу как Анджелина Джоли — «помнишь, в том фильме, ну как его?..»

— Tomb Raider?

— Что, не видела фильм, где она играет сумасшедшую?

— Tomb Raider?^[2]

А потом с меня глаз не спускали до тех пор, пока еда не переварится хотя бы наполовину (даже в туалет без сопровождения не выйти). Ну да ничего: по вечерам я вырубала отопление, распахивала окно (дело было в декабре) и отшвыривала подальше простыни и одеяло. Иногда, набравшись смелости, я и пижаму с себя стаскивала. И вперед! Все шло прекрасно, даже лучше, чем я ожидала. Мне удавалось не только сбросить набранный за день вес, но еще и похудеть немножко. Девчонка, которая научила меня всем этим приколам (нет, пора бы уж избавиться от этого словечка!), ну та самая, с которой мы играли «в родинки», умерла, пока я там лежала. Она весила двадцать пять кило. Ее звали Клара де Прайссас, а родители дали ей прозвище Пушинка; однажды ее фото даже попало на обложку Jeune et Jolie. Она была до того слабенькая, что начинала плакать от любого недоброго взгляда. Мы практически с ходу подружились, с самого первого дня моего пребывания в больнице. Она рассказала, что уже четыре года страдает от АБРС (анорексико-булимический рвотный синдром) и что однажды, когда она приняла целых две пачки слабительного, пошла в туалет и поднатужилась, у нее выпал конец прямой кишки.

Ну, с ней все ясно, а вот мне теперь, стоит подхватить легкий насморк, нужно принимать муколитики, чтобы не заработать себе осложнение на легкие. Кроме того, --">