Петр Иосифович Капица - Они штурмовали Зимний

Капица Петр Иосифович Они штурмовали Зимний

Из книг

 ЛИБРУСЕК

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕВУШКА С ВЫБОРГСКОЙ СТОРОНЫ

Глава первая. СВЯЗНАЯ

                        В вагон паровой конки вошла раскрасневшаяся от быстрой ходьбы девушка. Она держала в руке судок — две самодельные кастрюльки, расположенные одна над другой и скрепленные общей ручкой. В таких судках обычно жены и дети рабочих носили к проходным заводов обеды.

— Скоро поедем? — спросила девушка у кондукторши.

Толстая кондукторша пренебрежительно взглянула на нее и неохотно буркнула:

— Когда накопится пассажиров, тогда и поедем.

Девушка уплатила за проезд до конца маршрута и уселась к окну. Достав из кармана книжку, она раскрыла ее почти на середине и начала читать.

На вид ей было не более семнадцати лет. По одежде она ничем не отличалась от работниц Выборгской стороны. Темное грубошерстное полупальто, синяя из крепкой материи юбка, дешевые чулки и ботинки с невысокими каблуками говорили о том, что девушка из бедной семьи, в которой не гоняются за модами, а носят простые и прочные вещи. Поэтому странно было видеть в ее небольших обветренных руках книжку.

Женщины, входившие в вагон, с любопытством косились в ее сторону, так как немногим из них удавалось год или два учиться в школе.

— Грамотейкой прикидывается, а сама-то, наверное, книжку вверх ногами держит, — не без ехидства вслух сказала кондукторша.

— Любят эти лесновские из себя барышень корчить.

Девушка так увлеклась чтением, что не расслышала слов кондукторши и не заметила, как квадратный паровичок, дав два пискливых гудка, потянул за собой вагончики.

Паровая конка уже двинулась по Сампсониевскому проспекту, когда девушка вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. «Кто бы это мог быть?» — хмурясь, подумала она.

Вагон был заполнен домашними хозяйками, ехавшими с кошелками к центру города; они громко разговаривали меж собой, возмущаясь ценами на рынке, ругали спекулянтов и жаловались на трудную жизнь. Никто из них, конечно, не обращал на нее внимания. В дальнем конце вагона, уткнувшись носом в поднятый меховой воротник, сидел какой-то длиннолицый парень с влажными губами и, видимо, дремал: припухшие веки его казались сомкнутыми.

«Кто же смотрел на меня? — не могла понять девушка. — Неужели ошиблась?» Она вновь принялась читать. Но неприятное ощущение, какое бывает, когда на тебя в упор глядят, не покидало ее. Чтобы проверить себя, девушка быстро вскинула глаза и наткнулась на острый взгляд парня, «Кто он такой? Почему прикидывается дремлющим? Кажется, я его где-то видела. Неужели следит? — встревожилась она. — Чего доброго, шпика за собой притащу. Надо скорей выйти».

Девушка еще некоторое время настороженно прислушивалась к разговорам, затем закрыла книжку, зевнула, поправила шерстяной платок на голове и, как бы спохватившись, торопливо схватила стоявший рядом судок и начала пробираться к выходу.

Парень, сидевший в углу, не шелохнулся.

Сойдя с площадки на мостовую, она перебежала на панель и оглянулась; из вагона больше никто не вышел. Конка пошла дальше. Видя, что и на ходу мужчина не спрыгнул, девушка в сердцах обругала себя:

— Вот дурища! Выскочила раньше времени. Теперь тащись такую даль пешком.

Все же она не пошла по Сампсониевскому проспекту, а свернула в переулок, чтобы не показываться на главной магистрали.

Катя Алешина родилась в Петрограде, на Выборгской стороне, но всякий раз, когда она проходила мимо захламленных пустырей и жалких лачуг рабочей окраины, не могла перебороть в себе гнетущего чувства: «Неужто до старости не увидим другой жизни?» Здесь все было унылым: и грязный снег, и слякотная дорога, и карликовые домики с заплатанными крышами, и мутно-серое, задымленное небо.

А за Невой даже солнце будто светило по-иному. Стоило только перейти Литейный мост и попасть на левый берег реки, казалось, что ты очутился в ином городе — просторном, светлом, с широкими и прямыми проспектами, сверкающими витринами --">