Николай Федорович Григорьев - Первые листы

Владимир Ильич поддерживал всю жизнь, она уже в советское время неоднократно бывала в Москве, и многие беседы Ленина с нею сохранились в записи.

Клара неоднократно избиралась в рейхстаг и с трибуны его страстно отстаивала интересы рабочих. Захват в Германии власти Гитлером вынудил Клару Цеткин эмигрировать. Но она и в Москве оставалась на посту выдающегося деятеля международного коммунистического движения. Умерла Клара Цеткин в возрасте семидесяти шести лет и была похоронена в Москве у Кремлевской стены.

Знакомясь с руководителями германской социал-демократической партии, Владимир Ильич мечтал увидеться и с Вильгельмом Либкнехтом. Легендарная личность! Этот ветеран революционного движения лично знал Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Мало того — Либкнехт был учеником и соратником этих великих людей.

Владимир Ильич приехал из России в конце 1900 года. И вдруг узнает: Либкнехт скончался… Если бы попасть в Германию раньше — всего на три месяца раньше! Свидание состоялось бы. Но Ленин был еще в далекой Сибири, отбывал ссылку в селе Шушенском, и жандармская охрана не сводила с него глаз…

Владимир Ильич написал о Вильгельме Либкнехте некролог и поместил его в первом номере газеты «Искра» рядом с передовой статьей, написанной им же.

Друзья Клары Цеткин указали Владимиру Ильичу на типографию, потом на другую, где среди наборщиков и печатников было крепкое ядро социал-демократов. «Там, — сказали ему, — большим потоком выходит из машин печатная продукция и ничего не стоит тайком, незаметно, пропустить через вальцы маленький листок „Искры“ в три тысячи экземпляров».

Владимир Ильич запомнил адреса, заучил пароль для встречи тут и там с надежными людьми и… решил сам поискать типографию, о которой бы никто не знал.

* * *

Казалось, день потерян. Владимир Ильич вышел уже на окраину города, устало передвигая ноги, шагал по пустынной улице. Поравнялся с каменным сарайчиком, в каких устраиваются ремесленники: кузнецы, столяры, сапожники. Глянул ненароком в низко расположенное окно — и вдруг заметил такое, что в волнении остановился, уперев перед собой трость. По ту сторону окна, держась ближе к свету, трудился человек в рабочей блузе. Перед ним ящик с клеточками. Мелькала рука со щипчиками, выхватывая то из одной клетки, то из другой буковки-литеры… Сомнений не оставалось: «Наборная касса, наборщик… Следовательно, внутри типография!» И Владимир Ильич открыл калитку, вошел во двор.

Не зная еще, куда он попал, Владимир Ильич из предосторожности будто не заметил входа в сарайчик, прошел мимо и сел на садовую скамейку. Ноги тут же загудели от усталости, и он с удовольствием расслабил тело, отдыхая. Падал редкий снежок. Владимир Ильич зажмурился и подставил лицо снежинкам… Он не услышал, как кто-то подошел. Его вежливо окликнули: «Господин не заблудился ли?» Речь немецкая, и Владимир Ильич, открывая глаза, по-немецки же ответил, мигом войдя в роль случайного прохожего:

— В самом деле, где же я? Город незнакомый… — И рассмеялся, как бы над своей простоватостью.

Перед Владимиром Ильичем был тот, кого он увидел в окне у наборной кассы. Человек вышел из сарайчика налегке — видимо, лишь для того, чтобы выяснить, кто же забрел во двор. От его блузы пахнуло на Ленина типографской краской — такой желанной…

— Вы в Пробстхайде, — сказал типографщик, — это предместье Лейпцига. А чтобы возвратиться в центр, вам придется… — И он стал обстоятельно, с явным намерением помочь незнакомцу, объяснять обратную дорогу, подсказывая, как ее спрямить.

Владимир Ильич тем временем изучал собеседника. Тот был молод, примерно одного с ним возраста, так же рыжеус, только без бороды, опрятный, с располагающей улыбкой человека прямодушного. «Это же рабочий», — сказал себе Владимир Ильич, и ему чуть было не изменила осторожность. Он уже встал со скамьи и с конфиденциальным видом шагнул к типографщику — но тут словно жаром опалило ему голову. Ленин спохватился — и опять он словно незадачливый путешественник. Назвался учителем из России.

— Ученики, — сказал он, — распущены на рождественские каникулы. В моем распоряжении две недели, вот и путешествую. В Германии есть что посмотреть, к тому же, преподавая немецкий, надеюсь за это время несколько усовершенствоваться в языке.

— Sehr gut, — похвалил его немец и намеревался еще что-то сказать, но в это время от удара изнутри с треском --">