Николай Федорович Григорьев - Первые листы

его пожелание, которое, к сожалению, не удалось выполнить. Владимир Ильич рассчитывал печатать «Искру» мелким шрифтом — петитом. Хотелось ему, чтобы газета, при небольшом формате, вмещала бы много материала. Но немецкие товарищи сумели раздобыть только боргес — шрифт более крупный. А Владимир Ильич сказал: «Спасибо и на этом». Умеет ободрить товарищей. И тут же предложил, насколько только возможно технически, сузить поля газетного листа; сразу стало просторнее для текста, сгодился и боргес.

Декабрьский день короткий, начинало вечереть. Герман Рау зажег над столом керосиновую лампу и плотно завесил окна. Проверил, заперта ли дверь наружу.

Тишина… Ленин работает.

Вдруг в типографию постучались. Владимир Ильич вопросительно взглянул на Германа. Тот шагнул к двери… Оказалось, что Макс. Мальчишка мышью проскользнул в соседнюю комнату.

* * *

Наконец печатная машина, заново смазанная, пущена в ход. У рукояти колеса Макс Пуршвиц. Взглянуть на мальчишку — ну, разумеется, он держится здесь главным: не закрути он колесо — и машина ни с места. Второй человек у машины — печатник. Это сам хозяин Рау. Пошла машина. И вот первый отпечатанный лист. Это еще не газета — только лицевая ее полоса, но Владимир Ильич схватывает лист. Он любуется его видом, делясь впечатлениями с Блюменфельдом. Наборщик обрадован, все идет без замечаний.

Печатание газеты продолжается. Блюменфельд в помощь Максу встает к колесу машины. Они уже друзья — сдружил их поход за шрифтом.

Под «граблями» растет стопа листов. Но вот заготовленная для «Искры» бумага кончилась. Надо еще раз пропустить листы под вращающийся вал, но уже обратной стороной. Рау и Блюменфельд меняют в машине шрифт…

Вскоре печатание первого номера «Искры» закончено. Все устали, и все счастливы. Произошло это 24 декабря 1900 года, в канун нового столетия.

Владимир Ильич и Блюменфельд сразу же, упаковав тираж «Искры», уехали из Лейпцига.

* * *

Ленин был искусным конспиратором. После сибирской ссылки выехал за границу, имея законный паспорт за подписью полицейского чиновника, скрепленный казенной печатью. Владимир Ильич знал, что за ним увязались шпики: так пусть, решил он, видят, что перед ними добропорядочный путешественник. В таможне при досмотре багажа чиновник с особым усердием обследовал чемодан бывшего политического ссыльного — но ничего предосудительного не обнаружил. В смущении даже откозырял Ленину: «Извините, господин Ульянов, служба!» — И пожелал счастливого путешествия.

Оказавшись по ту сторону границы, Ленин, казалось бы, освободился от преследовавших его шпиков. Но предусмотрительности он не терял. Прописался в Праге и тут же вместо Ульянова стал «доктором Иорданским». Переехал в Мюнхен. Но и «доктора Иорданского» шпики не нашли бы в этом городе: Владимир Ильич перешел на нелегальное положение. Вновь он стал «доктором Иорданским», когда через некоторое время встречал выбравшуюся из России Надежду Константиновну Крупскую. Было это на вокзале в Вене. В паспорте «доктора» появилась официальная запись: «При муже — жена Марица».

Владимир Ильич, вернувшись с Надеждой Константиновной в Мюнхен, принялся подготовлять издание нелегальной газеты. Сформировалась редколлегия — в нее вошли видные борцы против самодержавия: Георгий Валентинович Плеханов, Вера Засулич и еще трое или четверо.

Увлеченный делом, Ленин и не подозревал, какая опасность нависает над ним. Сыскная служба в царской России была поставлена высоко: обширная тайная агентура действовала и за границей. И совпадение: когда в Лейпциге был отпечатан первый номер «Искры», в Москве забеспокоился начальник охранного отделения полковник Зубатов. Этот жандарм был умен и проницателен. Приводим высказывание Зубатова (по документам из архивов охранки): «Ведь крупнее Ульянова сейчас в революции нет никого». И Зубатов предложил «срезать эту голову с революционного тела»… «без формальных улик». Этот свой разбойничий замысел Зубатов назвал «смелым шагом». Однако полиция указание своего шефа выполнить не смогла.

А «Искра», номер за номером, продолжала выходить. Но где редакция газеты, где Ленин — для сыщиков оставалось загадкой. Слежкой за революционерами за границей руководил некий Рачковский. «В настоящее время, — доносил он в департамент полиции, — мною принимаются соответствующие меры к выяснению наличного состава редакции и точного ее --">