Борис Михайлович Микулич - Трудная година
Название: | Трудная година | |
Автор: | Борис Михайлович Микулич | |
Жанр: | Советская проза | |
Изадано в серии: | Библиотека белорусской повести | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | 1973 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Трудная година"
А может, ничего этого и не было? Может, все это приснилось? Бывает, теряется грань между сном и явью, о ней, об этой грани, еще помнишь, как только проснешься, а потом она вдруг стирается навсегда, и начинает казаться: то, что снилось, — правда, а то, что происходит сейчас - лишь страшный сон.
Молодая женщина сидит за круглым столом, в отполированной глади которого тускло отражается падающий в окно свет. Голова у нее тяжелая, как после болезни, кажется — ей трудно держать ее на плечах, и вот теперь, сидя за столом, женщина подперла подбородок занемевшими руками. Надо дать рукам отдохнуть — изменить позу, встать и чем-нибудь заняться...
К этой книге применимы такие ключевые слова (теги) как: antique
Читаем онлайн "Трудная година". [Страница - 70]
Они стояли в слабо освещенной столовой, и среди них был и хозяин — Иван Иванович Кунцевич. Кравченко сидел за столом. С минуту молчали.
— Вот что... Вези, Вася, Ивана Ивановича к театру. Медик должен быть там... хотя бы для формальности. Потом — сюда.
Иван Иванович сунул Нине ключ и пошел следом за Дробышем.
Электрик прижимал к щеке платок, из-под которого струйкой текла кровь. Нина ойкнула и повела его в соседнюю комнату — наложить повязку.
— Игнат,— сказала Вера, когда они остались вдвоем,— наш товарищ погиб... Может ли смерть служить оправданием?
— Не понимаю вас. Смерть — это смерть. Лучше, когда человек умирает героом.
— Перегуд поступил по-своему. Он убедил Терешко не идти в театр, и ту записку, которую ему должна была передать при входе Нина, оставил на столе у Терешко... Один из наших врагов жив... По вине Перегуда.
Кравченко слабо усмехнулся и внимательно посмотрел на нее. От того, что свеча, стоявшая на табуретке, светила слабо, Вера не видела выражения его лица. Но она почувствовала — серьезность и грусть были написаны на этом лице.
— Сымон сам придумал эту «романтику» с запиской, он ее и отбросил... Подумайте только, за два-три месяца нашей дружбы с ним произошли такие перемены! Главное, человек почувствовал, что он гражданин, сын своего народа. А жалость к Терешко — атавизм. Не так все просто, дорогая Вера Васильевна...
Он вдруг поднялся.
— Выйдем в сад... Возьмите шинель... Вы в таком легком платье. Нина, погасите свечку, мы пойдем в сад. Думаю, что Василь скоро вернется, и мы узнаем, какие потери понес враг.
Над ними было звездное небо.
— Сымон погиб как настоящий герой. Без этих двух наша операция была бы выполнена только наполовину. Запомним его таким, Вера, с горящими глазами и гранатой в руке... Теперь я должен вам сказать: через час мы с вами расстаемся. Вас всех ждет товарищ Андрей, Нинин муж...
— А вы?
Кравченко ответил не сразу.
— То, что я хочу вам сказать, мною взвешено и продумано. Возможно, это покажется вам немного элементарным, но пусть так... Здесь я еще способен принести пользу нашему делу.
— Без людей...
— Что вы! Люди есть... Со мною остаются Казик, Иван Иванович... много людей! А сколько молодежи?! Вот ими я и обязан руководить. Не возражайте. Терешко, думаете, может донести на меня? Он же не знает о моем существовании, он мне не страшен. Ясно, что вам оставаться здесь нельзя. Я думаю, Терешко вряд ли теперь представляет собой опасность. Он хоть и жив, но морально уничтожен. Я не знаю, что сказал ему Сымон, однако представляю этот разговор. Так что — все, Вера.
Вера чувствовала: то, о чем они говорят, имеет хотя и важное, но далеко не главное значение. Сказана лишь частичка из того, что надо сказать. Она нашла его руку и крепко пожала. Он ответил ей таким же крепким рукопожатием.
— Мне трудно будет без вас...
— Скажите, Игнат, у нас ость семья?
Он промолчал.
— Была... Жену и сына убили немцы. В Новосибирске жила мать... Она ужо старая и, думаю, уже не дождется меня...
— Жестокая правда!
— И все же она лучше, чем святая ложь. В жизни бывает так — скажешь тяжелую правду, жаль человека, но потом, как минет первая боль, становится легче. И тому, кто выслушал, и тому, кто сказал... Один грех на моей душе...
За забором, на улице, пронеслась машина; возле калитки мотор заглох.
— Какой грех, Игнат? Говорите.
Но Кравченко встал, собираясь идти.
— Вы уверены, что это нужно?
— Уверена.
Он задержался на крыльце. В столовой снова зажгли свечку.
Их ждали.
— Вы, Вера, вы все, мои друзья, стали родными для меня... Мало работали вместе, но расстаюсь с вами, как с бойцами батальона, которым командовал... Кто знает, доведется ли слова встретиться. Будем верить, что встретимся. Кончится война — ваша Беларусь станет свободной, значит, и моя Сибирь — вольной... Вера, извините, я — солдат. Я больше не могу молчать... Скажите, у вас есть надежда?
— Даже две, Игнат. Одна — на скорую победу. Другая — на встречу с мужем.
— ...Ваш муж погиб смертью героя. Не я должен был
--">Книги схожие с «Трудная година» по жанру, серии, автору или названию:
Анатолий Гаврилович Рыбин - Трудная позиция Жанр: Советская проза Год издания: 1985 |
Екатерина Васильевна Михеева - Трудная любовь Жанр: Советская проза Год издания: 1959 |
Борис Михайлович Микулич - Прощание Жанр: Советская проза Год издания: 1973 |