Сергей Александрович Снегов - Мой друг Андрей Кожевников

считайте с меня бутылку. Расплачусь, когда заимею деньжата. Подскажите, к кому обращаться за снабжением, я здесь новый, ходов не знаю.

На другой день состоялся мой первый длинный разговор с Кожевниковым. Он приступил к исполнению своих функций инженера-металлурга. Точно очерченных обязанностей ему не установили. В плавильном цехе мощно трудился пирометаллург Иван Боряев с помощником Исааком Коппом – и там не требовалось других специалистов: Иван просто не потерпел бы, чтобы в его дела кто-нибудь вмешивался. Два других металлурга осели в электролизном отделении – Ильин и Алифбаев, оба казахи, оба в недавнем прошлом директора металлургических предприятий в горном Казахстане. Старый неказистый Ильин притыкался с утра в дальний уголок и что-то писал – не то очередную жалобу в Верховную прокуратуру, не то рацпредложение по усовершенствованию его старого заводика. А крупный телом Аббас Аббасович Алифбаев, по природе «начальник замедленного действия», как хлестко окрестил его Боряев, медленно и важно расхаживал между ваннами, стараясь не прикоснуться к змеящимся повсюду проводам. В такой компании Кожевникову нечего было делать.

Он выбрал для «убийства времени» мою потенциометрическую. Здесь всегда можно было вскипятить чай, имелся и лишний стул и даже отличный стол – свободный уголок стенда, на котором я разместил свои приборы: муфельную печь Марса, реостаты и главное сокровище – великолепный американский потенциометр для измерения «пе-аш», кислотности металлургических растворов. Было еще одно достоинство для Кожевникова в моей комнате. Приборами и измерениями он не интересовался, но к его услугам имелся хороший собеседник – я принадлежал к тем, кто не только умеет, но и любит слушать интересные повествования. Кожевников охотно этим пользовался.

Помню, что первая наша продолжительная беседа была посвящена происшествию с его роскошным одеянием.

– Собираетесь и дальше щеголять в дохе и драгоценной шапке? – поинтересовался я.

– Что вы, что вы! – воскликнул он. – И в мыслях не держу такого безумства. Сегодня ночью меня обокрали. И возвратили только с испугу – ваш начальник Лесин кипел и колотил ногами, так мне рассказывали. В другой раз постараются, чтобы не было кому возвращать. Прирежут в темноте – ножом в сердце или по-ихнему пером в орла. Не сомневаюсь ни минуты.

– Что же вы собираетесь предпринять, Андрей Виссарионович?

– Как что? Все загнать! Свободные деньги в лагере нужней, чем дорогие шапки и доха. Сегодня же вечером начну переговоры с комендантом и нарядчиком, чтобы подобрали хорошего покупателя. Немало в вашем Норильске вольных, которые не пожалеют денег за мое обмундирование.

– А вы не боитесь, что пока заключенные комендант и нарядчик будут искать щедрого покупателя, их кореша осуществят указанный вами вариант с пером в орла?

– Вот уж чего решительно не опасаюсь. Зачем им понапрасну рисковать новым сроком? Ведь я согласился продать свою одежду, зачем же ее отнимать с убийством? Они разумные люди, хотя и бандиты. Я все рассчитал, будут действовать по моей росписи. При честной продаже они, как посредники, заломят максимальную цену и им самим отвалится солидный куш. А вещи убитого загнать можно только за мизер, да еще надо найти в покупатели смельчака, моя одежда ведь сразу бросится в глаза, в ней не покрасоваться. Нет, нет, немыслимо сделать торговую операцию на крови. Сварганят дело по справедливости и с хорошим покупателем, щедрым и щеголем. Больше того. Пока его не разыщут, я буду пребывать в полнейшей безопасности, даже свою охрану мне обеспечат, чтобы какой-нибудь шакал не стибрил. Другое дело, когда получу мою долю коммерческой сделки. Тут придется самому позаботиться о личной безопасности в смысле охраны выторгованных денег.

Меня, признаюсь, впечатлило, с какой спокойной рассудительностью Кожевников анализирует варианты своей возможной гибели от ножа бандита и выгод, если того же бандита он превратит в торгового агента и личного охранника. Все это решительно не вязалось с моим отношением к лагерным героям – придуркам и лбам, сукам и чеснокам, в общем, ко всем, кто числил себя в «кодле своих в доску». И я выразил свое отношение к проблемам Кожевниковой одежды по-своему:

– У вас, конечно, есть еще одна могучая защита от бандитов – поддержка Зверева, перед которым трепещет даже лагерное начальство. Вы всегда можете обратиться к нему за --">