Игорь Всеволодович Можейко - Маунг Джо будет жить

Игорь Можейко Маунг Джо будет жить

Рисунки А. Тарана.

По строительной площадке, взрытой гусеницами экскаваторов, разгуливали смерчики. Они поднимали к раскалённому небу пыль, кружили в воздухе обрывки газет, высохшие банановые листья. Буйволы, спускаясь к мутноватому пруду, спешили пройти это место.

— Такие толстокожие, а тоже жары боятся, — сказал, улыбаясь, Володя Исаев своему ученику Аунг Тину.

Из-за холма, который грызли экскаваторы, вышел Александр Иванович. Исаев, увидев инженера, вылез из кабины и побежал к нему, стараясь не попасть в смерчик.

— Как хотите, Александр Иванович, но сегодня после обеда придётся «англичанина» остановить. Маунг поршневые кольца достал…

Экскаваторов на стройке было два: один советский, его привезли первым же пароходом (остальные были ещё в пути), а другой — английский. Его строительство получило взаймы у дорожного управления на то время, пока не прибудут советские. Он оказался весьма почтенного возраста, с довольно тяжёлым характером. В первый же день Александр Иванович сказал Володе:

— Вот что, Исаев, я знаю, что на английских машинах ты не работал, но здесь положение особое. Мы сюда приехали помочь бирманцам, научить их строить, и на нас надеются.

На экскаваторах работали два ученика Исаева. Оба ещё молодые, люди совершенно разные по характеру и по внешности. Аунг Тин, высокий, худой, большеглазый, с пушистыми длинными ресницами, был стеснителен, говорил тихо и больше всего на свете любил своих четверых детей. Маунг Джо пониже ростом, покрепче и отличался довольно шумным характером. Иностранцам он не доверял и первое время всё приглядывался к Володе.

Никогда ему ещё не приходилось встречать белых которые, как Володя и другие русские, работали бы в самом пекле только для того, чтобы обучить его, Маунг Джо, работать, как они.

После обеда Володя с Аунг Тином копались в горячих внутренностях «англичанина». Володя один справился бы быстрее, но ему хотелось, чтобы Аунг Тин почувствовал, что сам починил экскаватор, и поэтому не торопил ученика.

Буйволы уже возвращались с пруда, когда, наконец, Аунг Тин с удовлетворением сказал: «Пи-би». «Конец», — подтвердил Володя. К ним подошёл Маунг Джо и показал на пальцах — десять.

— Десять машин нагрузил? Хорошо, каунде. Пошли чаю попьём.

— Карашо, — согласились ученики.

В тростниковой хижине, куда строители заходили напиться чаю или содовой воды, было куда прохладнее, чем у экскаваторов. Толстая бирманка принесла по чашке очень сладкого чая с молоком. Экскаваторщики разговаривали между собой, а Володя сидел задумавшись.

— Мистер Ига, — голос Аунг Тина вывел его из задумчивости. — Мистер Ига.

В хижину вошёл переводчик Игорь. Он присел рядом с Аунг Тином, и тот начал ему что-то говорить.

Володя удивился. Он уже объяснялся со своими учениками без переводчика. И вдруг… Может, обиделись на что-нибудь?

— Володя, знаешь, что твои экскаваторщики задумали?

— Что?

— Понимаешь, у них нечто вроде соревнования. Они поспорили, кто из них лучше у тебя всему научился, и хотят завтра поработать без тебя, а ты должен определить, кто за день вынет больше грунта.

— Игорек, ты им скажи, что они оба хорошо работают. — Володя был взволнован и никак не мог найти нужных слов. — Скажи, что я рад их инициативе.

Исаев пришёл на площадку рано утром.

День выдался жарче обычного. Вороны, которые раньше, казалось, не замечали жары, и те залезли в пруд и лениво плескались у берега. Подобную картину Исаев видел впервые.

Володя не привык быть наблюдателем. Его всё время так и подмывало влезть в кабину к Аунг Тину, объяснить ему, что нельзя же так дёргать ковш. Но что поделаешь: сегодня он был только судьёй. И он стал подсчитывать нагруженные самосвалы.

К обеду Маунг Джо был впереди на две машины.

Когда ушли последние самосвалы, экскаваторщики отошли в тень, к кустам, где стояли судки с рыбным паштетом и овощами, лежали банановые листья с кучками риса.

Маунг Джо помахал рукой Игорю и Володе — присаживайтесь, мол, с нами — и, раздвинув ветки, сделал два шага им навстречу. Вдруг он остановился, вскрикнул, подпрыгнул, и на лице его появилось удивлённое и вместе с тем испуганное выражение. Когда Володя --">